Нечто новое.

- Вашу ж мать...
Девушка подпрыгнула на ноги, возвращаясь в вертикальное положение и чертыхаясь сразу на трех языках.
Дура! Вышла как на прогулке...
Но она рассчитывала, что Арман не высунется, побоявшись бросать братьев...
И хотела подготовить Сарена постепенно. Мягко. Нежно. Сначала уведомить, что Арман не так чтобы очень уж далеко... Возможно, даже в этой части континента. А может даже в стране!.. И, чем черт не шутит, вдруг прямо на этом корабле...
Резко перегнувшись через покромсанный бортик, Несса ругнулась второй раз, глядя на то, как тонет ее бальвар.
- Идиоты... Нашли м-место.
Аж рычала от злости. На себя и свою беспечность. На не вовремя появившегося Армана. На Сарена с его убойной реакцией...
Рычала и скидывала прочь плащ, судорожно выискивая взглядом ближайшее проявление такелажа. Ей могли помочь только снасти для поднятия грузов. Быстро размотав подходящий клубок, она обвязалась концом веревки и заскочила на бортик.
- Человек за бортом! - Проорала, надеясь, что кто-нибудь на вахте услышит и приостановит корабль. Хотя бы ее знакомый добрый рулевой.
Оттолкнулась, прыгая и молясь, чтобы ей помогли мамины сапожки, придав ускорения.
Показалось, что нырнула в лед.
Сейчас сердце встанет...
Заработает воспаление легких... Потом сама их обоих удушит!
Вынырнув и отплевавшись, Несса стремительно погребла к утопцам, намереваясь вцепиться в друга и сбить ему концентрацию. Молитва захвата требовала максимального сосредоточения, уж она-то знала.
- Аброх! Аброх, прекрати! Ты же его убьешь!!!

— Я это... и пытаюсь... Сделать!
Он выполнял захват даже без рук. Уровень сосредоточения его был довольно высок, но вот манёвр от Агнессы сбил сразу. Стоило ей вцепиться в Сарена, как он тут же непроизвольно нырнул, глотнув воды.
Армана отпустило, но было уже поздно. Он уверенно шёл ко дну.
Корабль, после падения девушки в воду, сделал крен, замедляя ход.
Друг-рулевой не подвёл.
— О чем ты думала?! Почему он здесь?! — вопил Аброх, — Как ты можешь?!..
Он пытался отцепиться от неё.

- Если... хочешь... убить его...
Несса брыкалась, боролась и цеплялась одновременно, заставляя их обоих нырять по очереди.
- То тебе придется... убить и меня.
Она быстро глянула в свинцовую толщу воды, с ужасом чувствуя, как уходит в пучину своих кошмаров Арман. Ловко забралась по Сарену.
- Решай, - сухо бросила, набрала побольше воздуха в легкие, оттолкнулась от плеч дозорного...
И нырнула.

Агнесса никогда не боялась воды. Она хорошо плавала. С той поры, как Джедок швырнул ее в тот злосчастный омут... На глубине она чувствовала себя уверенно.
Но она была девушкой, а бальвар весил, казалось, тонну. Не хотелось думать, что она не сможет его вытащить сама.
В таком случае, она захлебнется вместе с ним.
Арман ведь хотел умереть в один день...
Стихия давила. Поглощала. Соленое море проглатывало, сковывая со всех сторон ужасающим холодом. Щипало открытые глаза. Телепортироваться в воде она не могла... И плыла своими силами, догоняя тонущего бальвара.
"Арман"
Его сознание всегда так открыто и незащищено. Она знает тональность его мыслей. Знает нежность, которую он больше не дарит никому. Его улыбку, тепло, свет. Заботу. Знает его настоящего.
Они все в нем заблуждаются. Видят камень и не подозревают, что там, за ним - живой человек.
"Я рядом. Не бойся"
Дотянувшись до мужчины, Несса отвязала от себя веревку и обмотала вокруг него. Обхватила руками за шею, прильнув к губам поцелуем и протолкнув в него воздух.
"Очнись.. пожалуйста, очнись"

Воздух сорвался с губ, и пузырями взвился ввысь.
Прошёл мимо его лёгких, что уже заполнились водой.
Одежда тянула вниз. Его и её... Да, именно так смерть и находит.

За верёвку дёрнули. Армана потянуло вверх, а с ним и Агнессу. К свету. Ярче и ярче, пока свет не ударил в лицо, а воздух — в лёгкие. Корабль стоял уже совсем рядом, и у борта сновали моряки.
— И, раз! Иии, раз!!! — кричали они, и тела рывками тянуло из воды.
Раз!
И раз!
Сарена уже затянули на борт, и когда тела Агнессы и Армана оторвались о водной глади, он уже переваливался на палубу.

Они попали на корабль, спустя минуту. Арман безжизненно растёкся по доскам, пока из его рта литрами выходила вода.
Глотнул он сполна. Бледный, холодный, он не подавал признаков жизни. Сила ещё теплилась в нем. Она видела такое, когда ему прострелили голову. Сила для восстановления есть.
Не хватало кислорода.

Откашливаясь, дрожа и задыхаясь, Агнесса метнулась к бальвару, прощупывая его холодную грудь.
"РЕЙН!!" - Мысленно завопила, вызывая близнеца, который мог бы в один момент исправить ситуацию с кислородом.
Она так не умела еще. Стихия воздуха давалась с трудом.
И потому начала делать то, что могла.
Ударила со всей силы в грудь кулаками, выжимая остатки воды из легких. Глубоко вздохнула, склонилась, припав к губам и зажав нос мужчины.
Выдох.
Судорожный вдох.
И снова выдох, рот в рот.

Холодные солёные губы.
Судорожные вдохи.
Рейн, с толпой зевак выбегает на палубу. Сонный, помятый...
Вдох.
Вздымается грудь бальвара.
Вдох.
Остаток воздуха в лёгкие, он уже втягивает в себя сам. Пальцы, резко заострившиеся когтями, впиваются в палубу. Под ними закручивается стружка. Он готов вот-вот обратиться. Стресс достигает пика.
Бешеный испуг.
Такого ужаса от Армана никогда не исходило.
Снова эта вода.
В четвёртый раз она пытается забрать его жизнь.
Мужчина резко взбрыкивает под девушкой, роняя её на себя. Затравленно окидывает всех взглядом, и начинает яростно отползать. Волосяной покров уплотнятся. Клыки крепнут, и начинают сильно выдаваться.
По костям бежит уже знакомый импульс. Сейчас они начнут меняться, связки растягиваться, а мышцы крепнуть.

Подскочив, скинутая Агнесса бросилась за бальваром, снова прыгая на него и одновременно пытаясь закрыть собой от взглядов зевак.
- Все хорошо!
Только этого не хватало им для полного счастья...
Обнимает, бесстрашно подныривая под когти, не обращая внимания на клыки, цепляясь руками.
Вместе с прикосновением - молитва спокойствия. И сразу же еще одна. То ли с перепугу, то ли для верности.
- Все хорошо...
Поглаживает осторожно, пряча и нашептывая что-то ласковое.
- Не надо, Арман... не надо. Расслабься.

Арман громко хлюпает носом, пытаясь почуять её запах. Звучит, будто он захлебывается. Обнял холодное, мокрое тело.
В мыслях мелькнуло, что она такая худенькая, такая хрупкая... Талия совсем тоненькая. И веса в ней, едва-едва...
Спокойствие постепенно накрывает, губы утыкаются в шею девушки. Пара вздохов, и впервые стало хоть немного тепло.
— Так, расходимся! Не на что тут смотреть! — кричит боцман, расталкивая зевак и моряков. Палуба постепенно пустеет, оголяя одинокую фигуру, замотанную в плед. Очки Сарена запотели, став непроницаемо белыми.
Мышцы Армана расслабляются, кости перестают гудеть. Когти, вошедшие неловко в бок девушки медленно возвращаются в нормальное состояние.
Её кровь обжигает замёрзшие пальцы. От холода боль едва ощущается.
Чувство вины заполняет мужчину. Он прижимается ещё крепче. Где-то на периферии сознания звучит бесконечная мольба о прощении.

- Это пустяки.. ц-царапина...
Даже не почувствовала ничего, с удивлением обнаружив собственную кровь. Так глупо об этом сейчас волноваться.
Она чуть не потеряла его. Снова.
Панические мысли находят позже, уже в безопасности. Дрожь пробирает тело до самых костей. Еще бы немного... И ведь тех, кто умеет ходить за Грань поблизости нет.
Объятия Агнессы стали более судорожными, болезненными. Устроившись рядом на коленях, она прижала голову Армана к груди, зарывшись пальцами в его мокрые волосы. Закрыла собой от оставшегося на палубе Сарена спиной. Смешно, наверное, выглядит со стороны. Маленькая белка пытается защищать тигра. Но если дозорному взбредет в голову нанести удар - придется сначала бить по ней. В его сторону она не смотрела. Смотреть вообще сейчас больно. Глаза жжет, все плывет.
- Напугал же ты меня, - прошептала, прикасаясь губами ко лбу. Усилием воли сдерживаясь, чтобы не отнять крохи тепла, зарождающиеся в теле бальвара. - Почему ты так любишь умирать?.. Ну что за идиотская привычка?..

— Я случайно... — оправдывался Арман, — В следующий раз буду бить первым и насмерть...
Сзади кто-то накинул одеяло. К бальвару возвращалось тепло. Он сделал неловкую попытку поцеловать Нессу, но вышел укус в грудь.
Волнения последних событий уходили прочь. Мужчина прижался лбом к плечу девушки, и ещё какое-то время сидел так, делясь своим теплом. Его глаз зацепился за стоящую позади фигуру.
— Думаю, вам нужно поговорить.
Он был в шоке от того, что на корабле дозорный. И что он его едва не убил.
Щуплый Сарен!..
Аж злость брала.

Скривившись, девушка поднялась на деревянные ноги и перекинула одеяло на бальвара, укутав его, как заботливая мать ребенка.
Встала, продолжая смотреть на пустую палубу и не желая оборачиваться.
Хотелось куда-нибудь исчезнуть... Желательно в Кодак. И тепло, и далеко.
Она не знала, что говорить. Как говорить...
Но все-таки повернулась.
Грозно и тяжело посмотрела на Сарена, сжав руки под грудью. Попытка быть внушительной - на самом деле попытка не дрожать от холода на пронизывающем ветру. Челюсти свело. Сейчас как заговорит, стуча зубами... Всю серьезность момента испортит.
- Выпустил пар? - Выпалила, сделав шаг вперед к другу и стараясь не выглядеть несчастной мокрой курицей. - Или еще охота морду побить? Ну давай теперь мы с тобой сразимся! На беззащитного перед молитвами легко, да? Зная его слабости, да? А что насчет меня?
Злость греет.
Еще шагнула, уставившись в стекла очков и воинственно пыхтя.
- Давай, давай! Сам казнишь Сурданскую Деву - тебе какую-нибудь медальку вручат с коробкой конфет! Главное, голову не забудь, чтобы доказать было чем!

Сарен сжимал губы в узкую полоску, и тупил глаза.
— Да черт, да не в наградах дело! А в нем!!!
Арман тоже поднялся, скрипя досками. Видно было, как напрягается Аброх.
— Он п-просто… просто задурил тебе голову, я уверен!.. Ты просто не видишь всего, и слепо веришь этому… этому!
Их глаза встретились, и Сарена пробила крупная дрожь. Он быстро дышал, уставившись на бальвара. Арман, не отрывая от него взгляда, положил руку Агнессе на плечо, и покровительственно сжал. Она знала причину этого жеста.
Он хотел показать, что она принадлежит ему. Возможность того, что Сарен настроит ее против него, сильно настораживала. Животные рефлексы реагировали быстрее.
Она принадлежит ему.
От такого жеста, в глазах дозорного загорелось отчаяние. Он сжал пальцами переносицу, будто силился сейчас не заплакать.
— На его руках столько крови!.. Господи… боже…
— Тебе нравится Эстан? — вдруг сухо задал вопрос бальвар.
— При чем здесь вообще…
— Считаешь ли ты, что он достоен трона Сурды?
— Д-да! Конечно… к чему ты вообще ведешь это?!
— К тому, что всей картины не видишь ты. Инквизиция была опухолью. Заразой. Разве тебя не забрали в Орден, чтобы искупить грехи матери?
— У меня другого пути и не было!
— Вот именно. Только принять ичку. Мы жили в стране, где у невинных детей нет иного выбора. Ты смирился со своей судьбой. С тем, что твою родительницу облили грязью, назвали ведьмой, а тебя — ведьминым выблюдком.
У Сарена не нашлось, что сказать, и он просто молча начал мотать головой, не соглашаясь со сказанным.
— Ты считаешь свою мать грязью?
— Заткнись.
— И я не считал. Тем не менее, вокруг все об этом твердили. «Сын ведьмы». Тебе повезло, тебя почти сразу направили в Батингоф. А вот меня, отвезли в Валлес'интрэ.
— Пытаешься вызвать жалость?
У Армана сверкнули глаза.
— Чего в жизни я никогда не просил, так это жалости. Я даже прощения за сделанное не просил. Поскольку не считаю, что поступил неправильно.
— Ты разрушил…
— Да. Иногда нужно что-то уничтожить, чтобы построить новое. Твой любимый Орден впился в Сурду стальной клешней. И пил из нее кровь многие годы. Сейчас, когда власть вернулась дворянству, дела пошли намного лучше.
— Этим ты себя успокаиваешь?! Что делал все на благо страны?!
— И я привел ее к этому благу. Никаких гонений, затыкания ртов. Карреру выбрали председателем совета. Выбрали обычные люди. Свобода слова, развитие науки. Ученые теперь не боятся делать открытия, которые якобы противоречат Слову Господа. Два года прошло, а результаты колоссальны. Не будь меня, ты бы уже сдох на какой-нибудь заставе, созданной Ираклием, дабы доказать необходимость своего гнилого Ордена.
— Да ты у нас революционер, да?
— Да. И козел отпущения. Мной заткнули не только мои преступления, но и дыры в правлении. Ираклия похоронили едва ли не героем, чтобы уж совсем не уничтожать Орден в глазах людей. Из меня сделали средоточие зла. Даже Риенса выставили обманутым священником. Я подарил вам Сурданскую Деву. Героиню и надежду. Взял на себя каждый грех, и ни разу не попытался себя обелить. Я — необходимое Зло. Я был нужен этой стране, и я отдал все, чтобы спасти ее от гнета Церковных фанатиков. Ты говоришь о тысячах жертв. Я тоже принес себя в жертву, если ты не заметил.
— Ты еще жив.

- Да ты хоть знаешь, как дорого ему далась эта жизнь?!
Агнесса вырвалась из захвата Армана и подскочила к Сарену, ударив его кулаком в грудь.
Ей хотелось встряхнуть его хорошенько. Влепить пощечину. Окунуть снова головой в пенное море. Все что угодно, лишь бы он очнулся и посмотрел на все это с другой стороны.
Но ведь человеку так нужен враг. Особенно воину.
А Сарен был воином.
Когда этот мальчик успел им стать?..
У него была правда. Вера. В его мире существовало абсолютное зло и добро за которое надо обязательно бороться. Арман явно занимал первую категорию. И не так просто услышать то, о чем он говорит сейчас. Тем более, что говорит он это своим обычным ровным тоном лишенного эмоций сверхчеловека...
Его спокойствие порой так раздражает, что смысл сказанного улетучивается.
Но он прав. Во всем прав.
Только Сарен этого не примет.
Когда зло снимает маску - становится неуютно. Ведь придется признать, что ты обманывал сам себя. Что все твои идеалы и принципы - хрупкий карточный домик, а не монолитная башня гранита.
- Знаешь, сколько раз он умирал?! Ты ничего о нем не знаешь! О тех страданиях, через которые он прошел. О том, какого жить в вечной тьме. Изгоем, предателем, отступником. Без единого друга. Без единого человека, который бы остался рядом с тобой. Носить безропотно клеймо. Ты судишь человека, не пытаясь перевернуть монету обратной стороной. Аброх, которого я помню - никогда таким не был. Аброх, которого я помню - всегда докапывался до истины. Он умел слушать и слышать!
Несса хлюпнула носом, уткнувшись лбом в грудь дозорного.
- Именно поэтому он стал моим другом...
Отстранилась, снова шмыгнув и подняв мокрые глаза. Ткнула рукой в сторону бальвара.
- Я не прошу тебя ему верить. Знаю, это не просто. Я прошу тебя верить мне. Я не хочу поднимать против тебя меч, Аброх. Ради своей жизни бы не подняла, клянусь. Но ради него - подниму. Так что решай - готов ли ты перешагнуть через мой труп, чтобы удовлетворить свое слепое чувство справедливости?

Аброх закрыл глаза, силясь перетерпеть нарастающую боль, от угнетённого чувства справедливости. Вздохнул.
— Я не слеп. Но суды Батингофа и Сурды не ведают личных привязанностей. Во имя того, что ты для меня сделала. Кем ты стала для меня, я внемлю твоей просьбе. И... и прощу его.
Он опустил голову, и снизил голос до едва слышимого шёпота.
— Я вижу, что он для тебя значит...
От Армана в эту секунду так и перло обожание.

Агнесса выдохнула тот воздух, который набрала для дальнейшего спора и отстаивания.
Меньше всего она желала сражаться с Аброхом. Еще и из-за Армана...
Зато теперь чувствовала себя крайне неловко. Весь запал как ветром сдуло. Мокрая, продрогшая, несчастная... Последние слова дозорного и яркая аура бальвара заставили ее покраснеть, осознавая, как горячо она только что защищала этого эгоиста.
Смущенно опустила взгляд, не зная куда себя деть.
- Сп.. спасибо, Аброх, - прошептала еще тише друга.
- Можно у тебя в каюте погреться немножко?.. - Жалостливо выдавила, растирая плечи и вздрагивая от соприкосновения мокрых волос со спиной. - А то у нас там в трюме.. воняет кошмарно...
Шмыгнула, утерев нос ледяной рукой.
- Устрицами...

— Оу, да! — Сарен спохватился, — Разумеется!..
Он быстро развернулся в сторону своей каюты, едва не сбив знакомого Нессе рулевого. От нёс девушке горячий кофеёк.
— Я эт... погреться принёс... — он растеряно переводил взгляд от одного мужчины к другому, резко засмущавшись. Арман быстро накинул на девушку одеяло, и забрал у мужичка кружку, сунув её Нессе в руки. От пара разило ещё и алкоголем.
Рулевой сразу уточнил:
— Пара капель рома. Быстрее прогреет!
Арман поцеловал девушку в плечо (нарочито, чтобы Сарен видел), и шепнул по-кодакски:
— Я принесу сухую одежду.
Он мог бы это сказать и мысленно, если уж хотел сохранить интригу, но не смог сдержаться от того, чтобы продемонстрировать их "секретики".
Рулевой это понял, и закивал.
— Эт правильно! Я вам могу горелку ещё подать. Тут осторожно надо, наш врач редкий оболтус, тут парни и от простуды помирали!.

- Проверь заодно братьев, - попросила Агнесса у Армана.
На кодакском.
Раз уж он так хочет... После того, что пережил - заслуживает, чтобы она ему подыграла.
Грея ладони о горячую чашку, девушка с удовольствием сделала крупный глоток и расплылась в бесконечно благодарной улыбке, повернувшись к рулевому.
Горячее! Да будь благословен этот замечательный человек!
- Спасибо, Шактар, я не откажусь. Это было бы очень кстати. И спасибо, что спас нас...
Поддерживая одеяло одной рукой, а другой бережно неся чашку с драгоценным пойлом, Несса похлюпала в сторону каюты за Сареном, мечтая только о том, как бы снять мокрые сапоги.
Больше всего бесило, что она могла высушиться и согреться за одну секунду. Но не могла рисковать делать это на людях.

Возвращение в каюту их застало резким запахом варёной курицы: Красавчик с огромным удовольствием заталкивал в себя завтрак.
— А вы чего мокрые? — он приподнял брови, слегка увеличив свои глаза-бусины.
— Выпали за борт. Вижу, ты с ног сбился, пытаясь нас вытащить...
Сарен, мрачнее тучи, отодвинул матрас с бельём, предлагая мокрой девушке присесть. Сам занял стул возле стола. Снял очки, стал развязывать обувь.
Из ботинка хлынула вода.
— Блин, мог бы и на улице это сделать! — возмутился Красавчик. Сарен повернулся к нему, явно с намерением что-то сказать, но заметил, что чего-то на столе не хватает, — Ты приправы не забыл?
— Я уже ел!
— Ешь ещё.
— Да блин... У меня после вашей дряни, хер неделю встать не может.
— Сирены воздействуют на твои мозги, болван. Лучше уж неделю воздержишься, чем пойдёшь на корм рыбам.
Красавчик закатил глаза, и достал конский каштан, отрезав себе дольку. Зажевал.
— Тебе, наверно, тоже стоит?.. — спросил Сарен, — Я им сейчас всех моряков кормлю. Пассажирам выдадут сегодня похлёбку, в ней тоже каштан. Хочу перестраховаться.
Он снял с себя рубаху, и стал обтираться простынкой. Подал и Агнессе полотенце, чтобы немного посушиться.

Несса замотала головой, скривившись. Лучшее, чего она лишилась с уходом из инквизиции - это чертов каштан.
- Мне нет необходимости. У меня разум защищен так, что и толпа сирен не пробьется.
Надо будет предупредить близнецов, чтоб не ели. А то плакали их магические способности.
Наклонившись, она последовала примеру Сарена и стащила сапоги, залив пол в каюте.
- Божьей помощью...
Выжала волосы и частично одежду, промокнувшись полотенцем. Устроилась на матрасе, поджимая под себя ноги и хмуро глядя на запихивающегося курицей Мика.
- Ты с ним слишком мягок, - громко заявила, найдя на кого выплеснуть плохое настроение. Замоталась плотнее в одеяло, вновь поднеся к губам кофе. - Этому засранцу только дай спуск - на голову сядет. Матросы жалуются, что он ест за семерых.

Мик возмущённо выпучил глаза, проталкивая в рот курицу.
— Ничего и не за семерых!..
В дверь, без стука, вошёл Арман, с охапкой одежды.
— Какого *нецензурная брань*?! — Красавчик подскочил, — Ты чего тут забыл, салага?
В данной ситуации, Арман явно походил на матроса. Сапоги он снял, переодел только штаны и рубаху, которые взял у Рейна...
Чуть вздрогнув от голоса дозорного, он медленно повернул к нему голову, и впился взглядом.
— Что это за болван?.. — вновь по-кодакски обратился к девушке. Выражение лица у него было не самое благодушное.
— Чурка, по-сурдански вообще ни-ни? — очевидно, Мик решил, что обращались к нему, — Ка-ко-го хре-на ты здесь за-был?
Лицо бальвара каменело. Он уже не видел в Красавчике человека. Перед ним была блоха. Грязное насекомое, которое он можно раздавить без лишних усилий. Которое нужно раздавить, ибо оно чересчур мерзкое и зловредное.

- Это?..
Агнесса предчувствовала полное удовольствий зрелище, недобро усмехнувшись в сторону Красавчика.
Она перешла на общий, желая, чтобы дозорный понимал ее тоже.
- Один из моих бывших учеников. Потрепал мне изрядное количество нервов, пока я отучивала обращаться к старшему офицеру: "сладкая". А за глаза так сукой называл. Никакого уважения. При встрече на корабле первым делом знаешь, что показал мне?.. Свой член.
Что сейчас будет...
Аж под ложечкой засосало.
Нет, на этот раз она не станет останавливать бальвара.
- Милый, ты не мог бы его проводить за дверь?.. Я переодеваться буду.
Подмигнула Мику и начала расстегивать штаны, сражаясь с мокрой тканью.

У Армана от каждого слова девушки зубы сжимались все крепче, а волосы на голове буквально вставали дыбом.
"Сука", "член", "сладкая", — слух с лёгкостью улавливал ключевые слова.
— Арман, давай только без членовредительства, и смертей! — заранее предупредил Сарен, заметно испугавшись за "товарища", — Он явно был не в курсе, что ты...
— Муж суки, — прохрипел на всеобщем мужчина, и Мик стал бледным, как полотно. Очевидно, прикинул все сказанное им, и все сказанное только что Агнессой.
На лбу у Армана уже вздулась венка, а шея была толщиной с бычью.
Бальвар медленно потянул руку к плечу болвана, а тот осел резко, едва ли не теряя сознание.
— Слушай, брат, я ведь не знал...
— Идём-идем... — ласково шептал бальвар, выводя напуганное создание наружу.
— Брат, не со зла я. Брат...
След от левой ноги Мика был мокрым. Он едва плёлся. Без поддержки Армана, он наверное, упал бы в обморок.
Дверь закрылась.
— Главное, чтобы имя "Иран" сейчас не звучало, — предостерёг Сарен, поворачиваясь спиной к переодевающейся — Да и твоё тоже... О твоём аресте знают только высшие чины. Мик не сболтнёт... да и... Муж?
Не выдержав, задал то, что было на языке. Заявление Армана и его сейчас поставило в тупик.

- Нет.. Официально - нет.
Агнесса с трудом заставила себя переключиться на вопрос Сарена. Перед глазами так и застыло перекошенное лицо Мика. Ух, как он ее бесил... С трудом держалась, чтобы не выбежать следом и не полюбоваться воспитательным процессом.
- Жених. Хотя... формально мне он предложение не делал.
В этом плане у них всегда была абсолютная неразбериха. Она сама часто путалась и не знала, как ей называть Армана. Лояльное и одновременно ласковое "милый" подходило пока больше всего.
- Я возьму имя Милания. Мое родовое. Вряд ли кто-то свяжет Милу с Нессой. Ираном я Армана уже давно не называю в любом случае. Фактически, Ирана больше нет.
Стянув мокрую одежду, она переоделась в сухие вещи от Франчески. Как же хорошо иметь два комплекта!
- Мне нужно, чтобы ты организовал мне встречу с Ванессой. Теперь это будет не так просто, как я рассчитывала. Можешь поворачиваться... И.. Гаска с Кабуром сейчас в Сурде? Как у них дела?

— Да, в Сурде... — Сарен тоже закивал, поворачиваясь, — Оба. Гаска... Даже не знаю, стоит ли мне тебе об этом говорить... Но, Эд диагностировал у неё страшный недуг!
Он говорил это со слишком весёлым выражением лица.
— Она беременна! — его новость так радовала и веселила, что он даже весь засветился, — Представляешь?! Мы все так удивлены и взволнованы. Она сама даже в обморок рухнула. Хех... Никто не думал, что инквизитора можно излечить от бесплодия. Эд даже клялся, что Кабур полностью стерилен был. За Гаску не ручался, конечно, но вот лучник точно. И ты представь, теперь они станут родителями!.. И благодарят отчего-то каких-то эльфов...

Несса осела, выпучив глаза. Казалось, что она сама вот-вот рухнет в обморок.
Новость никак не доходила до сознания.
- Беременна?..
Гаска?..
Гаска?!
- Врееешь! Ааа!
Взволнованная девушка подпрыгнула, взвизгнув. Бросилась Сарену на шею, пританцовывая вокруг.
Она будет матерью... Гаска.
- Боже-боже! Да какая ж из нее мать?!
Агнесса захохотала, повиснув на шее дозорного с таким умопомрачительным счастьем, словно это она вот-вот родит ребенка.
- Обалдеть! Нет, не верю! Какой месяц? Они уже придумали имя? Эд не смог определить пол ребенка? Черт побери! Кабур и Гаска - родители! Ахахах!