Нечто новое.

«И ты прекрасна на этой палубе корабля», — на ее отстранение, мужчина отреагировал очередным укусом в область шеи.
Будто она так и хотела.
Он начал ожесточенно посасывать кожу, доводя ее до покраснения, до боли.
Наверно, не стоило запускать руки ему под рубаху. Его ведь сейчас только хороший цигун мог остановить.

Но вместо цигуна, возник Рейн, с любопытством уставившийся на их ласки. Арман, успев его заметить, настороженно замер, сверля мага взглядом.

— Эээм… пост принял?.. — с улыбкой спросил близнец.
Неужто пять часов прошло?!

- У.. уже?..
Ей казалось, что прошло не больше часа...
Агнесса отчаянно покраснела. Резко убрала ладони из-под рубашки мужчины. Отпихнула его, шлепнув по рукам и пытаясь принять более благопристойный вид.
В глазах братьев ниже им падать было наверняка некуда.
- Д-да... тут.. все... в порядке, - выдавила девушка, запахивая рубашку на бальваре. - Ничего... странного... в смысле.. от сирен...
Закутала Рейна в плед, как в переходящее знамя дежурного.
- Ну мы.. пошли... Будь бдителен. Зови, если что...
Потянула Армана за руку в сторону каюты, прикладывая свободную ладонь к горящим щекам поочередно.
"Тебе надо научиться быть более сдержанным на людях... Может каштан пожуешь?.."

«А тебе нужно перестать быть такой соблазнительной».
Протолкнув девушку в пустующую каюту, Арман закрыл за собой дверь, и прижался к ней спиной, подтягивая к себе Агнессу.
«Тут уже никакой каштан не спасет…» — он с лукавой улыбкой прикрыл глаза, вновь подставляя лицо для поцелуев.
В каюте уже было довольно чисто. Не пахло курицей, кровати заправлены. Духа Красавчика не осталось, и стало намного светлее и чище. Его вещи, казалось, занимали большую часть помещения, и превращали его в какой-то склад.
Сейчас… это была просто комната, освещенная маленьким окошком.
Хищные клыки опять сомкнулись на нежной коже. Рвению Армана оставить на Агнессе засос, можно было бы позавидовать.
Давление то усиливалось, то слабело.
И вновь крепчало, и только чудо спасало от прокуса.
— Раздевайся, — одними губами прошептал мужчина, отодвигая голову, и прислоняясь затылком к двери.

До мозга смысл приказа еще не дошел, а пальцы уже послушно заскользили по пуговицам, осторожно расстегивая рубашку. Под пристальным серым взглядом ей казалось, что она снимает кожу, оголяя душу. И отвести глаза не могла, прикованная к лицу мужчины.
Медленно освободилась от ткани, тут же почувствовав себя зябко. Откинула в сторону, на матрас. И прильнула к бальвару, требуя в награду поцелуй. Ища тепла.
Помогла и ему избавиться от рубашки, прижимаясь грудью к горячей груди. Потерлась щекой о ключицу и снова отошла на шаг назад.
Стянула ремень, отшвырнув вместе с ножнами.
Коснулась застежки на штанах...
И неуверенно покосилась на дверь.
"А если Аброх вернется?.. Это ведь и его каюта. Я же сгорю от стыда..."

"Нахрен Аброха", — зло откликнулся бальвар, тут же покровительственно обняв девушку за спину. Начал целовать обнаженное плечо.
За его злой страстью, постепенно, слой за слоем, раскрывалась истинная природа так внезапно нахлынувшей похоти. Он сам осознавал её с трудом, просто переведя все сегодняшние переживания в один-единственный порыв.

Жажда самоутверждения.

Он бесполезен. Абсолютно. Сначала его побил мальчишка, затем оглушили сирены, и когда настал момент спасти Агнессу, он спасовал, отступая перед разыгравшейся фобией...
Гвоздь в гроб самолюбия забила любимая женщина, переключив попытку произвести впечатление на восхищение другим мужиком.

Арман сам не понимал, что сейчас идёт на поводу у своего подсознания. И когда с него слетела рубаха, он непроизвольно напрягся, чтобы выглядеть ещё более внушительно, грозно.
Скала, камень.
Он жаждал восхищения Агнессы. Восторгов.

Чтобы лишить её любых попыток избежать контакта, он наощупь закрыл засов.
Не сбежит. Затем подхватил под ягодицы, и за два шага донёс до кровати, кинув на постель.
Постель так себе была, в плане мягкости...
Рассуждать долго не пришлось, поскольку Арман уже перекинул ногу, седлая Нессу. Грозно выпрямился.

Очередная демонстрация.
Очевидно решив, что визуально всех прелестей не оценить, мужчина сжал кисти девушки, и положил её ладони себе на вздутый торс.
Наслаждайся, мол.

Потеряв дух после падения, Несса вжалась в постель несколько напуганная направлением мыслей бальвара и его яростным напором.

Боже, вот ведь проблема!..
Гордость задета...
Она тоже ничего полезного сегодня не сделала. Если не считать, что спасла Армана от Аброха...
Но не кидается же на людей!
Подумаешь, Белека похвалила... Ладно, ее недочет. Сама виновата. Не почувствовала, вовремя не остановилась. Знала же, какое у этого мужчины нежное самолюбие. Бес дернул. Надо было упасть на колени и воспеть оду, восхищаясь удивительным тигром. А еще лучше в обморок грохнуться... Чтоб наверняка...

Но восхищаться и правда было чем.
Девушка провела ладонями снизу-вверх, скользя по рельефам мышц.
"Ты идеален"
Надо было как-то его задобрить... Да и врать не приходилось, что уж тут. Арман правда был идеален. Особенно сейчас, после всех корректировок мельтарума.
Им можно было любоваться, как скульптурой, не веря, что это живой человек.
От каждого прикосновения дух перехватывало.
"Безупречен"
Чуть сжимаясь под агрессивным взглядом, она гладила грудь мужчины, теперь опускаясь медленно ниже. Стараясь его расслабить, успокоить. Показывая, что она кротка, послушна.
Только его.
"Лучший из всех мужчин, с кем я была"
Расширила глаза, запоздало осознав, что звучит это не очень успокаивающе.
Продолжение-продолжение!
"...знакома"

Арману нравился массаж самолюбия. Он внимательно разглядывал лицо девушки, ловя её восторги.
Оперся на постель, давая больше доступа к телу. Пока Агнесса развлекалась, он снова начал целоваться, продолжив свои ухищрения начатые на палубе. Чувствовалось старание.
Целовался так, будто в последний раз жизни.
Гибко изогнулся, ложась на девушку. Знакомый вес прижал к постели. Сквозь кожу полилось тепло и энергия.
Арман издал вздох наслаждения. Он всегда так делал, когда их обнаженные животы соприкасались. Приятное покалывание, и нарастающее возбуждение...
Злость тоже усилилась.
Челюсти сжались как-то резко, импульсивно, пробив, наконец, кожу.
Это было неизбежно. Этим если не начиналось, то обязательно заканчивалось. Последующими поцелуями, он слизывал с губ кровь.
Стал опускаться ниже. Целуя каждый пройденный сантиметр. Сам не знал, кому он хотел что-то доказать. Себе или ей.
Но целовал о с чувством, со страстью. Очень старался.
Путь его неизбежно привёл в ножкам, которые он немилосердно развёл. Горячие губы набросились на внутреннюю сторону бедер. Зная обычную стеснительность Агнессы, он легко прикусил ножку, издав совсем нечеловеческий, угрожающий рык. Предостерёг сопротивляться. Подождав, когда Агнесса слегка расслабится, он уже со всем своим желанием, уделил внимание самому заветному.

Агнессу насквозь пробило импульсом горячего наслаждения. Накрыло волной, утопив и лишив всякой воли.
Голова закружилась. Перед широко распахнувшимися глазами все померкло. Кровь вскипела, пульс неимоверно ускорился... Она ахнула, кусая настрадавшиеся губы, чтобы не застонать.
Не успела морально подготовиться.
Разгоряченное поцелуями и тщательной лаской тело уже ей не принадлежало. Арман отвоевывал кусочек за кусочком, пока вовсе не лишил контроля.
Ноги непроизвольно дернулись, в отчаянной попытке свестись, но ничего не вышло.
Девушка изогнулась, зажмурив глаза, все-таки не сдержав стона. Попыталась заглушить звуки, как учил ее Рейн, но в такой ситуации сконцентрироваться было абсолютно невозможно. Оставалось надеяться, что с этой задачей справится шум моря.
Удовольствие и стыд переплелись.
Уши горели.
Слишком приятно, чтобы останавливать его... Слишком стеснительно, чтобы дать продолжать.
После звериного рычания, хорошо чувствуя его злое, агрессивное возбуждение, она боялась оказывать открытое сопротивление.
Но стоило только попытаться осознать, что он там... целует...
Едва не вспыхнула пламенем.
Схватила бальвара за волосы, с силой сжав. Вяло попробовала отползти, пробиваемая крупной дрожью.
"Стой.. о боже... стой..", - мысленно взмолилась, задыхаясь.

Он опять сдавленно зарычал, хватая за ягодицы, и плотнее вжимаясь.
Будто кусок мяса пытались отнять.
Оборвав сопротивление, бальвар начал делать то, что минутами ранее делал с её губами. Начиная от страстных посасываний, заканчивая глубокими проникновениями языка. Войдя во вкус, он распустил пальцы на животе своей женщины, нежно поглаживая её шрам вверх-вниз.
Щетина игриво кололась, сильно контрастируя с мягким языком. Энтузиазм его можно было назвать не иначе, как "дорвался". Язык уже блуждал по большей амплитуде, вылизывая все, что попадётся. Градус бесстыжести повысился, когда по комнате начало раздаваться счастливое урчание.
Арман буквально балдел от её запаха.

Она больше не пыталась сдерживать рвущиеся один за другим стоны.
Осознав, что сопротивление ни к чему не приведет, Агнесса сдалась, всхлипывая от удовольствия и выгибаясь на лопатках.
Позволила ему делать все, что он хотел, медленно пьянея. Теряя связь с реальностью.
Тело то расслаблялось, то каменело. Дышать становилось все труднее. Сердце закололо, неловко спотыкаясь и сбиваясь с ритма.
Болевой порог стыда был пройден и осталось только бескрайнее море наслаждения.
Продолжая крепко стискивать черные волосы одной рукой, вторую она переложила на ладонь Армана, ласкающую шрам. Надавила, помогая ей подняться выше и снова спуститься. С громким стоном впилась пальцами в кожу головы.
Ее накрыл спазм. За ним второй.
Когда до черты осталось совсем немного, девушка настойчиво потянула бальвара вверх, на себя.
Хотела почувствовать его ближе. Слиться с ним.

Арман приподнялся на руках, и медленно, будто разморенный солнцем лев, передвинулся вверх, замерев на уровне лица девушки.
Он уже изрядно пропотел, и когда поправил волосы, мокрая шевелюра восстала, будто иглы у дикобраза.
Столь же вальяжно, как дошёл, он улёгся на Агнессу, вновь давая ей ощутить на себе, девяносто килограмм мышцы, самолюбия и похоти. Как всегда, он её совсем не берег, целиком отдавая вес.
Урчать при этом не переставал. Грудь дрожала от его вибраций, и казалось уже, Несса сама во все горло мурчит. Он начал медленно целовать шею, немного затихнув.
Пока рот его был занят, гибкое тело уже устраивалось удобнее, между ножек любовницы.

Штаны он так и не снял.

Волнообразным движением таза, бальвар стал осторожно толкать девушку, жестоко дразня ее, но не давая большего.
Впрочем, его возбуждение уже было столь велико, что даже так Агнесса умудрялась получать удовольствие.
Арман ускорился, зло вдавливая тазом. Что вытворяло сейчас его тело, было доступно, пожалуй, лишь змеям. Горячее влажное тело скользило по животу и груди. Сила колола, будто ток. Он сейчас вырабатывал невероятно много энергии. Пот капал с бальвара на медальон, заставляя его тихо шипеть.
В полной мере насладившись мучениями своей ненаглядной, мужчина вновь выпрямился, снова давая оценить себя во всем великолепии.
От пота он бликовал, и выглядел ещё более внушительно. Немного покраснел, а с волос медленно скатывались капельки.
Начал расстёгивать штаны. Делал это, не отрывая взгляда от Агнессы.
Делал это с достоинством, с гордостью. Будто сейчас покажет добытый упорным трудом золотой слиток.
Пока он раздевался, очередная капелька пота жадно облизала его тело от ключицы до паха, нырнув под пояс.
Эта капелька успела засмаковать все-все-все. Каждый бугорок, каждую выемку. Скользнуть по волоскам, и обогнуть пупок. Ребра дрожали от мурчания, и с хрипом вырывались из приоткрытого рта.
Да, его клыки явно стали крупнее. С Кодака он стал намного мягче, в плане поглощения силы. А когда начинал немного обращаться, так вообще, феникс от счастья пищал. После операции Рейна, сила в бальваре клокотала. Он не накапливал её, как старые бальвары, типа Лобо, но производил в огромных количествах, постоянно обновляя запасы.
Свежая, не застоявшаяся энергия. И все ей одной.
Штаны соскользнули с тонкой талии. Арман переступил, ловко освобождаясь сначала от одной штанины, затем от другой.
Ладно, на другой возникла заминка.

Агнесса уже так изнывала от нетерпения, что любая заминка воспринималась ей как наказание. Казалось, что он делает это специально.
Девушка не выдержала и с рыком взяла инициативу в свои руки, буквально содрав с мужчины несчастные штаны. Уложила его на спину, забравшись сверху.
Ее очередь.
Провела ладонями по блестящему телу. Склонилась, коснувшись поцелуем. Губами ревниво проследовала за былой нахальной капелькой, наслаждаясь соленым привкусом. Изогнулась, скользя языком по животу, до самого низа, вбирая с каждым прикосновением все больше энергии. Там, где она еще могла себя контролировать - феникс ей не позволял, измучивая гнетущим голодом, бросая к звериным инстинктам.
Направив пальцами достоинство бальвара, Несса плавно села, откинувшись назад и издав громкий, утробный стон.
От пронизывающей насквозь мягкой и пластичной силы. От будоражащего жара. От такой бездонной, непередаваемой близости с самым дорогим ей человеком. От его животной красоты и острого взгляда.
Когда границы между ними стирались, когда они становились едины - это казалось самым правильным в жизни.
Целостность.
Испустив еще один стон, девушка положила руки Армана себе на бедра. Замерла, спуская феникса, позволяя ему накинуться на энергию любовника. Вытягивая из него каждую каплю.
Казалось, еще немного и сам воздух вокруг загорится.
Сейчас ей было наплевать. Она была готова сжечь любую помеху. Любого, кто решился бы им помешать.
Агнесса приподнялась и опустилась, позволяя ему войти глубже. Еще глубже...
Постепенно наращивая темп до агрессивно-болезненного.

Оборвавшееся дерзостью девушки мурчание, возобновилось с новой силой, когда она добилась своего. Учить его обниматься не пришлось, он сразу схватился за бёдра. А затем ещё и сел, обняв ласково за талию.
Их тела снова сошлись в трении. Арман слегка согнул колени, давая девушке устроиться удобнее. Руки помогали подниматься, но с большим рвением заставляли опускаться. Он придавал ей ускорение резко, с чувством. Грудь скользила по твёрдым мышцам, вверх-вниз, рисуя причудливые узоры.
Силищи в руках у бальвара было немерено, и он уже не замечал, что провоцирует все поступательные движения, крепко насаживая на себя девушку.
Соударение тел вызывало шлепки. Бальвар ликующе завыл в шею.

При особенно болезненном толчке вниз Несса издала приглушенный вскрик, вцепившись в плечи мужчины ногтями. К глазам поднялись слезы удовольствия.
Тело окаменело, затвердело. По ногам прошла горячая судорога. Ледяной кипяток сковал позвоночник. Каждую клеточку объяло пламя.
Девушка вжалась в бальвара, отдавая этому порыву все накопленные силы...
А в следующий миг обмякла в его руках. Тяжело привалилась, расслабленная и податливая, как пластилин.
Лепи, что хочешь.
Слепо тыкнулась носом, застонав. Погладила дрожащими пальцами за что придется...
Больше она ни на что не была способна в ближайшие минуты. Слабее котенка.

Когда девушка обмякла в руках, Арман чуть не застонал от обиды. Обнял крепче, прерывистым дыханием давая понять, что сдерживает негодование.
Оперся сзади, давая любовнице немного расслабиться и подышать. Таз продолжал осторожно двигаться, видно, страдая от нетерпения. Свободная ладошка гладила по лопатке.
Её тело было таким расслабленным, мягким, податливым. Будто песок, что сыпется меж пальцев...
В очередной раз демонстрируя свою гибкость и удивительную подвижность, Арман сменил позицию, заняв главенствующее место. Уселся на пятки, поглаживая девушку по талии, в свою сторону. Под его напряжёнными руками её обмякшее тело было послушно, и продолжало подчиняться похотливым желаниям своего владетеля. Это уже было не тело Агнессы. Оно полностью принадлежало ему.
В очередной раз подтянув к себе, он перевёл свои громадные ладони на её молодую, упругую грудь.
Ему нравилась грудь Агнессы. Она ему казалась "боевой", уверенной. И складывалось впечатление, что он впервые может насладиться ею по полной. Хорошенько разглядеть. Оценить мягкость... Жёсткие пальцы безжалостно сжались.
Под медленные, раскачивающиеся толчки, Арман стал буравить взглядом прелести ненаглядной, всячески лаская их.
Большие пальцы дошли до пика, и на пару с указательными, немилостиво сжались, довольно грубо щипая.
Немного расслабляюще переставил пальцы... И вновь ущипнул, с каким-то детским садизмом.
Кусая губы, он руками взял девушку под колени, и задрал ее ноги выше, складывая на плечи. Успев оценить гибкость Агнессы, он подался вперёд, проталкивая себя глубже. В отличие от Агнессы, Арман напряжения не сбавил. И твёрдость его подражала.
Руки сжались на плечах.
Он начал со спокойного, "делового" темпа. Пристраивался, оценивал... Хватка усилилась, и с ней пришла сила и скорость. Взгляд, что до этого буравил, исчез под завесой век. Он весь отдался процессу.
Спустя секунду, бедро резко обожгло болью — шлепок. Ему стало мало того, что имел. Попытался взбодрить.

Первая волна расслабленности проходила, будто ее и не было. Сладкий налет безмятежного парения тлел, вспыхивая новой жаждой. Неутомимым голодом.
Грубое вторжение Армана заставляло тело снова напрягаться. Измученная удовольствием, девушка почти не отдавала себе отчета, где они находятся. Стоны становились все громче, переходя в неконтролируемые крики. Она уже не могла сдерживать их и не понимала зачем.
Размякшие мышцы каменели.
Скомкав руками задымившуюся простынь, Агнесса изогнулось дугой, с каждым толчком ловя волны проникающего наслаждения.
Она сжала ноги на плечах бальвара, при следующем его движении двинувшись навстречу. Сдавленно охнула, ощущая его так глубоко, как никогда...
Потянувшись, коснулась удлинившихся клыков, которые приводили ее в неописуемый восторг. Обхватила раскаленными пальцами руки, поддерживая, показывая, что ей нужно еще глубже. Сильнее.
Мышцы внизу живота свело.
Глаза закатились.
Казалось, что ей еще никогда не было так хорошо.
Изгибаясь ему навстречу, девушка не давала ему отстраниться ни на секунду. Делая каждое погружение максимально глубоким и резким. Начала ускорять темп, чуть приподнявшись и разгораясь получаемой силой.
После первого падения, ей теперь требовалось большего.
Стиснув руки и обхватив его крепче ногами, то расслабляясь, то подаваясь вперед, она без слов умоляла его наращивать скорость.

Дважды просить бальвара не пришлось. Наслаждаясь своей востребованнностью, и утоляя жажду самоутверждения, он стал двигаться с новой силой, которой в бальваре было немерено.
Из-за исходящего от девушки жара, окна запотели, а пот с Армана высох, за секунды.
Приближение оргазма мужчины, чаще всего, заканчивался жертвами. Как у Агнессы сгорали простыни, так и он что-то... ломал.
Удачен был день, если ломались не кости Агнессы.
Рычание нарастало, и хватка становилась жёстче. В какой-то момент, он резко подался вперёд, проскальзывая меж ног, и, сильно выгибаясь, вцепился зубами в шею, тут же грозно зарычав.
Замер, не отпуская, будто пытался задушить добычу.

Агнесса вскрикнула и затихла под клыками зверя, показывая свою покорность. Закрыла глаза, расслабилась. Выдохнула, обхватив его руками и стискивая бедрами, вжимая в себя. Готовая к очередному приступу боли. Зная, что эта вспышка будет кратковременна. Что разбуженный энергией бальвара феникс быстро все исправит.
Плата за страсть, к которой она привыкла. За которой последуют сила и безграничное удовольствие.
Несса не пыталась сопротивляться или вырывать из захвата шею. Она доверяла всецело в такие моменты своему мужчине.

Сумасшедший пульс, отсчитывал мгновения, которые уходили на то, чтобы бальвар успокоился. Хватка клыков ещё пару раз окрепла, а затем осторожно отпустила.
Напряжённое тело расслабилось, и раненный участок кожи, стал покрываться поцелуями. Тело опять завибрировало урчанием.
Количества счастья, излучаемое в такие моменты, могло бы хватить на целый городок.
Он пару раз поцеловал в лицо, и опять прижался в объятиях.
"Живая?", — Арман быстро оценил повреждения, нанесённые им во время соития, — "Мне кажется, твои кости крепчают...".
После этой фразы он тихо похихикал, одурманенный накатившим счастьем, и перекатился рядом на спину, закинув руки за голову.

Он был чертовски собой доволен. Количество самолюбия, прущее из него, хватило бы с лихвой на всю Сурду.
Самые главные эмоции в такую секунду: радость и самолюбие. Когда мышцы немного остывали, накатывала нежность, при чем так крепко, что ему потом хотелось ещё.
Эта нежность его буквально душила, и иных путей выпустить её, кроме как вновь пуститься в любовные игрища, не было. Такая же история могла повториться и в третий раз, с более длительной передышкой, и если везло, после третьего, он сразу вырубался.
Если везло. У Рейна Арман явно шёл на рекорд, поскольку успел отлично отдохнуть.
"Ох, сейчас бы поесть и обратиться..." — мечтательно изрёк он, — "Две недели до Сурды без обращений! И там ещё черт знает сколько... ".
Изнеженное частыми обращениями тело, начинало просить выхода сил, как у обычного человека просило движения, после длительного сиденья.
Ооо, как он обожал обращаться.
"Если бы не занятия любовью, я б никогда не превращался", — с довольной лыбой подумал он, — "А ты когда нибудь занималась любовью с настоящим тигром?".

"Да, а еще с райвашарским львом и дельтульским жеребцом..."
Агнесса осторожно потрогала шею, с призрачными отголосками страха проверяя ее целостность. Когда-нибудь он увлечется настолько, что отгрызет ей голову, наверняка... Возможно, это будет самая приятная смерть, но все же...
Каждый раз сердце обмирало.
И каждый раз наградой ей были моря и проливы сплошного удовольствия.
Пощупав себя и убедившись, что все на месте, Несса со стоном потянулась и перевернулась на живот, уткнувшись в постель. Лично ей хотелось только спать. Она была измождена и разнежена настолько, что даже думать требовало немыслимых усилий.
Она часто завидовала бальварам. Их возможности так легко менять один облик на другой. Это было каким-то проявлением высшей свободы. Ее восхищали эти существа. Они казались куда более идеальными, чем люди.
"За связь с тобой меня и без того большинство посчитает извращенкой. Для многих это противоестественно. А ты еще про облик тигра намекаешь?.."
Невольно представив себе это, девушка покрылась мурашками, вздрогнув. Нет, формально он животным не был конечно... Хотя... Она порой серьезно задавалась вопросом чего в нем больше - человеческого или звериного.
"Превращайся", - сонно предложила, подползая ближе и укладывая руку на грудь бальвара. Погладила нежно. - "Пока никого нет, пока никто не видит. Вряд ли в ближайшем будущем у тебя еще появится такая возможность. Погреешь меня своей шерсткой... Только с ушами осторожнее. Я могу изолировать тебя от звуков на время"

Арман молча заулыбался, сжав ручку девушки. Пока сон ее медленно, но верно одолевал, он продолжал поглаживать, размышляя то об одном, то о другом…
Последняя мысль, которую он озвучил перед полным погружением девушки в сон, было: «Выходи за меня».

Песнь Моря

Шел третий день их плавания. Погода разгулялась, и все это время, было довольно тепло. Для Агнессы и компании, готовили отдельно, по просьбе Сарена. Арман питался каштаном, вместе с остальными, и на второй день уже смог избавиться от берушей.

И постоянных приставаний к девушке…
Каштан на него действовал удручающе, и вскоре все стали свидетелями появления старого Ирана. Каменное лицо, непроницаемость мысли… он не улыбался уже даже в присутствии Агнессы.

Эти три дня, девушка почти не видела Сарена, который постоянно то беседовал с капитаном, то стоял на стреме, то спал. Пересекались они изредка, чисто поздороваться и все. Братья так же, были постоянно заняты. То медитации, то охрана, то сон… Но с ними, девушка по крайней мере, встречалась во время приема пищи.
Это время было чертовски странным. Вроде, все находились в замкнутом пространстве, но при этом, никто не пересекался.

Разве что, Арман всегда был где-то неподалеку.
Утром третьего дня, девушку разбудил его бодрый стук в дверь, от которого хотелось выскочить не только из постели, но и из кожи.
Вошел он без разрешения, окинув взглядом сонное тело. В руках были зажаты два меча.
— Тренировка, — изрек он тем тоном, за который девушка его когда-то возненавидела в Ордене, — Природа сегодня благоприятна.
«Благоприятной» природой, он называл морось, и морское волнение, от которого укачивало так, что даже здорового начинало тошнить.
— Оденься подобающе.

Подскочившая на руках Агнесса, еще не разлепив глаза, неразборчиво, сквозь полудрему пробормотала:
- Есть, брат Джедок...
Лишь когда из открытой двери пробрался прохладный ветерок, принесший мокрую взвесь неспокойной погоды, она осознала, где находится и смогла открыть склеенные веки.
Фигура Армана с двумя мечами с утра пораньше ее не порадовала.

В последние дни он вообще вызывал у нее волны ностальгического раздражения.
Некоторое время она еще пыталась его растормошить, но потом плюнула, заразившись мрачным настроением. Особенно добивало то, что доступ в его мысли закрыт. Как оглушили...
Угнетающе на девушку действовало и отсутствие общения. С Арманом-Ираном не поговоришь, а остальные вообще потерялись на тесной посудине. Ее даже начали преследовать параноидальные мысли, что ее избегают, но достойных причин этому она не нашла и сосредоточилась на тренировках с воздухом.

- Шутишь?..
Конечно не шутит. Просто издевается.
Девушка выглянула еще раз на кусочек серой палубы, залитой дождем, брызгами моря и с качающимися стальными водами по ту сторону бортов.
Карусель...
- А неблагоприятная погода - это шторм и пролетающие над мачтой киты?..
Ее тошнило даже лежа. А если представить, что с ней сейчас сделает этот безжалостный человек за время тренировки...
С другой стороны, упускать возможность поучиться у лучшего мечника ей не хотелось. Сама ж просила.
- Пять минут... нет, десять.
Натянув штаны, скрутив волосы и завязав рубаху под грудью, Несса умылась, зевая вывалилась на палубу, вздрогнула, оценив свои шансы выпасть за борт или опустошить и без того пустой желудок...
- Может, отложим?..

Ответом был меч подкинутый в сторону девушки. Корабль сильно качнуло, и Арман проехался по влажным доскам, совершенно не теряя равновесия.
— Будем работать над твоим равновесием.
Лицо, покрытое мелкой моросью, стало скапливать влагу, которая стекала с небритого подбородка. Оброс Арман знатно. С момента их встречи в Диких Землях, он практически обзавёлся бородой. Волосы на бальваре росли очень быстро. Неудивительно было, что брился он очень часто. Волосы тоже лохматились. Некогда аккуратный ирокез уже давно исчез.
— Начнём с азов, но начнём жёстко, — его низкий голос с лёгкостью перекрикивал ветер, — Возьми меч правильно, и прими стойку.
Он убрал левую руку за спину, а остриём своего меча указал на девушку.
Меч был тяжелее тех, что обычно бывали у девушки. У неё всегда были "женские" варианты, а сейчас в руках был вполне такой приличный фальшион, грубой ковки. Арман взял обоюдоострый меч. Зная его любовь к саблям, можно было догадаться, что он не спроста отдал девушке этот тисак.
— С твоими ногами вечно проблема. Они живут своей жизнью, и чаще всего бывают совершенно не в курсе, что ты сражаешься.

- Кого-то ты мне напоминаешь... - пробурчала девушка, едва не кувыркнувшись при поимке меча и крене судна.
Джедоку вот тоже всегда не нравились ее ноги. Не так уж просто следить сразу и за руками, и за ногами, между прочим...
Еще и с этой железякой.
Несса нахмурилась, стараясь привыкнуть к тяжести. Она даже от своего серебряного меча отвыкла... Кинжалы ее разбаловали. Рука уже начинала отваливаться! А ведь они еще не начали. Она так долго не протянет...
Покосилась на Армана.
Если чуть-чуть, то он не заметит... Главное не переборщить.
Приняла стойку, копируя мужчину, и неожиданно легко подняла меч.
Телекинез. Совсем немножко. Слегка нагрела, сделав едва теплым. Внешне незаметно, а ей куда легче.
Самодовольно улыбнулась.

— Начнём с твоего личного пространства.
Он вытянул меч.
— Длина клинка.
Лезвие коснулось палубы, и зашуршало по ней, оставляя след. Арман ловко извернулся, начертив вокруг себя идеальный круг.
— Начиная от плеча, и заканчивая кончиком, — он поднял клинок и над головой, — Диаметр твоего шара.
Продемонстрировав огромную сферу, Арман с вызовом посмотрел на Агнессу, будто предлагая ей повторить.
— Ты должна чётко представлять где оканчивается твоё личное пространство. Где начинается зона поражения. И...
Тычок на ноги.
— Как её увеличить.
Не дав до конца осознать сказанное, он резко переступил вперёд, и махнул своим мечом прямо перед носом девушки. Пол-миллиметра, и лицо бы её развалилось...
Арман в лице не менялся.
— Ты должна научиться чувствовать это расстояние, до миллиметра.
Он вновь атаковал, на этот раз, уже переступив "зону поражения". Корабль вновь резко качнулся, и волна ударила в бок.

________

Ловкость на устоять. Ниже 80 - падение.