Нечто новое.

Старик хмуро уставился на девушку, и ткнул пальцем на стол. Там, погребенный в пыли, лежал крупный ключ. 
На втором этаже, кто-то бодро пробежался, заставив доски заскрипеть, и осыпаться пылью штукатурки. 
Бейтс скривился, поднимая голову. Стряхнул с чёрного плеча грязь. 
— Там кто-то есть?..
— Давайте узнаем... — хмыкнул старик, и пошёл к выходу. 
Вампир и старик бесшумно вышли, лишь скрипнув дверью.

Агнесса осталась одна. Взяв ключ, она оставила яркий след на столе. 
Тяжёлый кусок металла.
В скважину подошёл, только так. 
Замок с трудом поддался. 
Щелк!
Створка поддалась, с тихим звоном отойдя. Печь раскрыла чёрный зев. 
Как она туда влезала?.. 
Нереально. 

Пусто. Никаких детей. Никаких следов. На почерневшем дне — соломенная куколка. 
Видно, инквизиторы пытались успокоить дух. Энергетический след очень сильный. 
Тут кому-то было очень страшно.

И это все. 
Тишина.
Вампир и старик не издают звуков наверху. 
Тишина, будто сгущается... 
Вдруг, старый нож, сорвавшись с привязи, падает на столешницу, с громким стуком врезаясь в неё. 
И вновь тихо.

Агнесса коснулась черного, изъеденного сажей нутра. Провела пальцами по кукле.
- Помнишь, мы любили играть в прятки?..
В оглушающей тишине собственный шепот показался воплем, заставив поежиться.
- Ты всегда умела прятаться лучше меня.
Вздрогнув, оглянулась на упавший нож. Повернулась спиной к печи, вглядываясь в зловещую, заброшенную пустоту кухни.
- Я тебя не находила и начинала плакать.
По щеке скатилась слеза.
Все должно было быть не так...
- И тогда ты появлялась из самых неожиданных мест. И ведь никогда не повторялась... Найти тебя всегда было так трудно.
Она сжала пальцами порог печки за спиной до хруста в костяшках.
- А потерять оказалось так просто.
В одиночестве становилось еще горше. Это одиночество душило ее с самого детства. Все потерять, всего лишиться... Забыть ту прошлую жизнь, чтобы однажды вспомнить. И заглянуть в глаза призракам.
- Ты и меня спрятала лучше всех, знаешь?
Горячая дорожка пересекла и вторую щеку.
- Никто не смог найти... Ты защитила меня. Как всегда защищала.
Голос становился все тише и тише, пока Несса вжималась спиной в провал печки. Будто снова оказалась в том дне. Нырнула в свои детские кошмары.
Крики... непонятные слова... страх... отчаяние...
Пламя.
И зола под босыми ножками. Теплая, теплая зола.
Было ли ей больно?
- Вив...

Два огромных синих глаза уставились в упор. 
Они вынырнули из тьмы печи резко, будто там все время и были. 
Чёрный зрачок, очень крупный. Между ним, и синей радужкой — желтоватая прослойка. Глаза, размером с кулак, на небольшом, детском личике. Острый носик, тонкая полоска губ. 
Зрачок дёргается, разглядывая лицо. Очень внимательно. Голова склонилась набок. 
Это придало лицу схожести с совой. 
Ребёнок сидел в печи, на корточках, сложив ручки на колени. Кожа серая, на руках и ногах — чёрная, будто от золы. Пальчики острые, когтистые. 
Существо было одето в наволочку. Волосы — растрёпанные, жёсткие, будто солома, раскиданы вы разные стороны. В них вплетены птичьи косточки, вилка, какое-то перо. 
Внимание было привлечено к слезе, катящейся по щеке девушки. Осторожно, пальчиком, сняв капельку, странная девочка поднесла её к лицу... и слизнула.
— Бве! — воскликнула, кривясь, и с силой шлёпнула Агнессу по щеке. 
Со звоном. 
Нехер, мол. 
Ей слезы не нравились.

Охнув от неожиданности, Агнесса прижала ладонь к горящей щеке, вылупившись на существо.
Изнутри поднялась волна какой-то совсем детской обиды. Как что-то старое, давно забытое... Вперемешку с тоской, болью и нежностью.
От синих глаз невозможно было отвести взгляда.
Такая хрупкая...
- Ты...
Нижняя губа задрожала.
- Ты чего дерешься сразу?!
Эмоций было так много, что она просто не успевала их осознать.
Неужели это правда она?..
Протянула руку и дернула в ответ соломенную прядку, едва не наколовшись на вилку.
Как же она в детстве любила тягать Вив за волосы... Лучшая игрушка.

Голова существа качнулась, увлекаемая за прядкой. Оно схватилось за голову в том месте, где было больно. Шок в глазах.
А затем…
А затем Агнесса поняла, что это было зря. Годлинг ловко кинулся на девушку, вцепившись ей в космы с такой яростью и азартом, что Агнесса с лету врезалась спиной об стоящий сзади стол. Грязные ножки уперлись в плечи, пока ручонки теребили волосы изо всех сил. Голова шла ходуном.
Под локоть попала сковорода, колено ударилось об табурет. Нессу шатало туда-сюда.
Грохот, звон, злобный писк.
Это война.

Девушка взвизгнула, опрокинувшись на стол. Дернула рукой, смахнув сковороду. Зашипела от удара об стул. Ругнулась, грохнув несколько банок со гнившей жижей.
Снова взвизгнула, когда почувствовала, что сейчас останется совсем без волос.
- Стой-стой-стой!
Она бы ни за что не причинила вреда существу. Даже ради волос...
Ухватилась за ножки и резко дернула вниз, пытаясь стащить к груди и взять в крепкий захват объятий.
- Я сдаюсь, сдаюсь! Ты лучшая!
Начала агрессивно зацеловывать личико, скатившись на пол.
- Прости, прости...
Крепко-крепко сдавила.
- За все меня прости...

Создание еще пыталось трепыхаться в руках, но потом замерло, став безвольной куклой.
Дернулось, чихая. И вырывалось, обратившись пустотой.
Вновь ее заметила Агнесса уже на столе, в том месте, где недавно лежал ключ. С деловым видом, годлинг ковырялся в носу, продолжая смотреть на девушку.
— У вас все хорошо?.. — Бейтс заглянул в проем, и в него тут же прилетела сковорода, ловко посланная шкодистой нечистью. Вампир ловко увернулся, — Живой годлинг! Вы только гляньте!
— Не троньте! Не троньте! — вопил старик-сторож, хватая сзади Бейтса в объятия, — Бегите, госпожа, бегите!
Тварь, морща личико смотрела на все это. И сплюнула, задком шлепаясь на столешницу. Начала что-то ворчать. Походило на какой-то выдуманный детский язык. Клацала зубами, и делала странные лица, вкладывая в «речь» много эмоций и слишком много интонаций. Тыкала в Агнессу, дергала себя за волосы, видно рассказывая о недавнем бою. Показала даже клок, который забрала себе, как трофей.
Усевшись, начала этот клок вплетать в волосы.
Точно, трофей.

Застонав, потерпевшая поражение Агнесса уселась на полу, пытаясь пригладить до гнезда взъерошенные нечистью волосы.
С восторгом уставилась на "говорящее" существо. Это ж надо так кривляться!
- Никогда годлингов не встречала, - пробормотала девушка, с трудом поднимаясь на ноги. Осторожно подошла к столу и подняла опрокинутый табурет, плюхнувшись на него.
Посмотрела на встревоженного сторожа.
Интересно...
- Мы не причиним ей вреда, - поспешила успокоить деда. - Обещаю.
На самом деле, тут скорее это лохматое чучелко может причинить наибольший вред - подумала, потирая еще болящую голову в том месте, где ее лишили клока волос.
- Значит, вы в курсе были, что тут обитает годлинг. Почему не сказали?..

— Потому что, он демон, — хохотнул Бейтс, выпархивая из объятий черным дымом, — И неслабый такой. Ай, как человеком притворяется!
Старик заскрипел зубами, с ненавистью глядя на вампира.
— Кто вы?.. — от него начала грубо исходить исходить сила. Запахло нечистью.
— Не враги, — отмахнулся Бейтс, — Я вампир, а вот она…
Мужчина ткнул в Агнессу.
— Хозяйка этого дома. Вам должно быть хорошо известно это имя. Милания Гайнем.
На «Гайнем» и старик, и годлинг вздрогнули. Дряхлый «демон» пал на колени, и разрыдался, подобострастно подкрадываясь к девушке.
— Госпожааа… госпожаааа… — он схватил Агнессу за ноги, и начал целовать во всю. Годлинг плевался и кривился.

- Эй..
Ошалевшая от впечатлений девушка попыталась вырваться, неловко отпрыгивая от демона. Хватка у него была крепкой... Даром что дряхлым.
И тут же осознание - она знала! Сразу почуяла! Вот как нутром ощутила! Нечисть!
Аж гордость пробрала.
Но потом сменилась новым испугом.
- Эй-эй... Хватит, ну...
Посмотрела беспомощно на Бейтса. Вот сразу сказать не мог?..
- Кто ты такой?.. - Перевела взгляд на цепкого старика. - Откуда вообще в этом доме взялся демон, черт побери?!

На вопрос о том, кто он такой, старик схватился за голову, и опять начал рыдать. 
— Предатель, — скалясь, помог вампир, усаживаясь рядом, — Я чую, что задержало тебя в этом мире. Я знаю, что заставило вернуться. 
Старик замотал головой. Закивал. 
— Предатель, юная леди. Предатель!.. — он видно больше ничего не мог сказать, и потому говорил Бейтс.
— Этот человек служил Гайнем много лет. За золотой, он рассказал бандитам, где найти эту семью. За одну монетку, он продал семейство разбойникам, указав пальцем на поместье...
— Я не знал! — воскликнул Дед, со слезами глядя на девушку, — Клянусь, не знал! Не ведал, что творю, госпожа, сжальтесь! 
Он начал биться головой об пол.
— Может и не знал... когда пропил свой грош, вернулся в дом, а застал лишь пепелище. Не выдержав мук совести, он повесился на суку, рядом с домом. Да не отбыл. Чувство вины было слишком крепко. Вернулся. 
— Вернулся... — голова била пыльный пол.
— Я сразу неладное почуял. Двадцать лет, и ни один инквизитор дом не почистил. Годлинга легко изгнать, они же беззащитны... как дети. 
— Не дал изгнать! Пугал всех, как мог! Простите, Госпожа! Смилостивитесь! 
— А вот демону под силу прятаться... — Бейтс весело хохотал. Годлинг показал язык вампиру. Тот ответил, — В демонов от больших эмоций становятся. Его чувство — Вина. А имя твоё?
— Дайра.

Синие глаза застелило безудержной яростью.
Агнесса шумно втянула в себя воздух... и столь же шумно выдохнула.
Сжались челюсти до хруста.
Она вспомнила свой страх. Она вспомнила крики матери. Вивьен.
- Ты... ублюдок...
Резко наклонившись, ухватилась рукой за горло демона, полыхнув огненным взглядом. Едва в силах контролировать себя.
- Это из-за тебя.. Один золотой... Один золотой стоил четырех жизней?!
Зарычав, раскалила шкуру демона и швырнула через всю кухню в стеллаж с банками, учинив еще больший погром.
- Двое маленьких детей! Стоили одной золотой монеты?!
На сжатых кулаках вспыхнуло пламя.
Гнев переполнял каждую клеточку. Это казалось так несправедливо... Ричард Филар. Изабелла Гайнем. Двое таких известных и могущественных людей. Были убиты обычными бандитами. Проданы за один золотой...
Несса взвыла волком, полыхнув, как факел.

Её вой смог перекричать только детский голосок. Оглушающе громкий, болезненный. 
Годлинг соскочил со стола, роняя посуду, и исчез. Только его громкий плач выдавал передвижение тела. Он убежал вглубь дома. 
Демон покорно ожидал своей участи, не пытаясь сопротивляться. Сидел в разбросанной посуде, склоняя голову.
А вот маленькая нечисть огня боялась. Страшный, жестокий. Тот самый, что пожрал её тело, и убил её мир. Плач был таким громким и откровенно жалостливым, что даже сердце сжималось. Бейтс поморщился.

Страх и страдания маленькой нечисти встряхнули девушку. Она беспомощно разжала руки, потухнув так же быстро, как загорелась.
Прикрыла глаза.
Столько боли, которую она сама же и вызвала... От жалости и чувства вины захотелось сесть и разрыдаться.
Но Несса только зубами скрипнула, глянув на демона.
- Твое искупление будет долгим, Дайра. Ты защитил мой дом и дух моей сестры.
Она чуть помолчала, пытаясь выдавить хоть капельку благодарности.
Не смогла.
- И будешь защищать дальше.

Агнесса вышла из кухни, пнув ногой сковородку. Глубоко вздохнула, поправив волосы. И направилась за плачущей нечистью, углубляясь в призрачные коридоры дома.
- Я не хотела тебя пугать...
Заглядывала в комнаты, окидывала взглядом мрачное запустение. Пыталась вспомнить, где была ее спальня.
- Вив.. ну не бойся. Выходи. Выходи, я...
Порылась в карманах. Годлинги любят дары... но у нее ни еды, ни игрушек... В карманах только какие-то древние сухари, на которые и лошадь не польстится. Причудливый камешек, где-то подобранный зачем-то. Кожаная тесемка для волос...
- Я тебе подарю кое-что. Выходи.
Она мастер по дарению шнурков.

Годлинг нашёлся в одной из комнат, под старой пыльной кроватью. Рыдал во все горло, сидя на заднице, и широко раскрыв рот. Увидев Агнессу, девочка-нечисть стала медленно отползать, делая ещё более испуганные глаза. 

***

— Попалась! — кто-то схватил Вив за ногу, и потащил на себя, — Маленькая дрянь! 
Она громко визжала, брыкаясь. Её успела спасти мама, вылетевшая из-за спины мерзавца, и вцепившаяся ему в лицо. Завязалась патасовка. Он кричал, она кричала, ногтями въедаясь в глаза. Вивьен плакала от страха и жалости. 
Мама проиграла. Её хрупкое тело ударилось об пол. Мощная рука схватила за волосы, и начала бить голову женщины о доски. 
Изабелла сдалась на пятый удар, потеряв сознание. На лице расцвёл сизый синяк, а губы и бровь были рассечены. 
Бандит сплюнул:
— Сука!.. 
Его кто-то окликнул с улицы, и он ответил утвердительно. Взял женщину за руку, и волоком потащил к выходу. 
Тут Вив забыла о страхе.
С криком: "мама!", она вылетела из убежища, и бросилась на бандита, кусая его за руку. 
Он отшвырнул её. Очень грубо, очень резко. Она влетела в стеллаж и что-то очень больно укололо её в бок. 
Тело шлепнулось на ковёр, будто тряпка. 
Ей сломало спину. 
Она не чувствовала боли, но страх и парализованность доводили её  до слез отчаяния. 

Она видела, как они забирают маму. 
Она видела, как начинает гореть её дом, как все пропадёт в огне. 
Вивьен умерла от удушья, не найдя в себе сил выбраться из горящего здания. Последней её мыслью было то, что она подвела маму: сестрёнка так и осталась сидеть в печке... и ей уже никто не мог помочь. 

***

Внезапное воспоминание годлинга заставило его умолкнуть. Внимательно уставившись на Агнессу (на этот раз уже с некой осознанностью во взгляде), он вдруг спросил:
— Муамуа?.. — нормальная речь сложно давалась, будто он был глухим, — Туы... муамуа?.. 
Он икнул, из-за недавних рыданий.

Агнесса села возле кровати, низко наклонившись. Почти легла, чтобы лучше видеть существо. Ноги так или иначе держать перестали.
Последние воспоминания сестры - как бревном по голове.
Закусила губу...
Но по щекам все равно снова потекли слезы.
Она чуть подвинулась, оставляя на пыльном полу след.
- Нет, малышка... я не мама.
Голос дрогнул. Одной рукой девушка сжала медальон побелевшими пальцами.
- Ты не помнишь меня, Вивьен? Я Мила. Помнишь маленькую неуклюжую Милу? Твою младшую сестру.
Стерев раздраженно плечом слезы, Несса протянула вторую руку к годлингу, пытаясь выманить из-под кровати.
- Ты спасла меня тогда, Вив. Ты спасла меня. Меня никто не нашел.

Существо долго и упорно глядело на девушку. В головке его едва-едва шевелились воспоминания.
Смерть стирает память. Вернувшись в мир живых, годлинг просто был чертовски привязан к этому месту. Он не знал, почему, зачем… но точно был уверен в том, что огонь — это плохо, а печку нужно очень сильно беречь.
Пятнадцать лет, с момента постройки этого места, маленькая нечисть сторожила чертову печь, даже не осознавая, зачем она это делает.
Иногда она гуляла по улице, и гоняла птиц по деревьям. Кувыркалась в снегу, и шалила в опалых листьях. Старик носил всякие вкусности, и потому маленький годлинг не нуждался в том, чтобы в его домике кто-то жил.
Не задаваясь вопросом, почему, для чего…
— Мила?.. — глазки захлопали.
Знакомое очень.
— Мила! — она начала хлопать в ладошки, и подбежала в девушке.
Причин своей радости сама не знала.
— Мила! Мила! Мила! — она начала странно пританцовывать, одну ногу поднимая, на другой приседая.

Засмеявшись сквозь слезы, Несса поймала бодрую нечисть и заключила в крепкие объятия. Прижала ее лохматую головку, гладя по волосам.
- Я так долго хотела сказать тебе спасибо.
Ей было наплевать, что существо ее не понимает. Это было нужно лично ей. Те слова, что давили ее так много, много лет.
- За то, какой чудесной сестрой ты была. За то, что тягала меня за волосы и отбирала игрушки. Ревновала меня к родителям и таскала мои сладости. За то, что оставалась со мной спать, когда мне было страшно. Придумывала собственные сказки.
Девушка уселась и усадила годлинга себе на колени.
Перед глазами вновь промелькнул образ взрослой Вивьен и ее мальчишек.
- За то, какой ты должна была стать. Но самое главное... за то, что ты всегда защищала меня. Спасибо тебе... Вив.

— Вив! — тут опять появилась радость. Танцы продолжались в сидячем положении.
Сложно было благодарить того, кто совершенно тебя не помнил, и не узнавал. 
Смерть стирает родство. Родственны обычно тела... 
годлинг расслабился, уперевшись спинкой на девушку. Начала что-то опять выдуманное городить, сопровождая речь жестикуляцией, и клацаньем зубов. Найдя ремешок для волос, начала его завязывать в волосы. 
Идиллия какая-то. 
Инквизитор, в обнимку с нечистью.

Несса, улыбаясь, гладила существо по голове, запуская пальцы в жесткие волосы.
Странная смесь печали и внутренней гармонии. Щемящее чувство потери и теплая нежность.
У нее еще были незавершенные дела.
Но пока ничего не хотелось. Только провести здесь немного времени. В этом доме. С этим созданием, несшим в себе дух Вивьен.
Девушка показала нечисти медальон. Дала погрызть.
Чуть поигралась с малышкой, повозившись с ней сначала на полу, а потом переместившись на старую кровать.
Да так там и уснула, сваленная переизбытком эмоций, нервными потрясениями и ранним пробуждением, не давшим выспаться.

***

Она была разбужено громогласным ментальным зовом. То был Рейн, пытающийся достучатся до сознания девушки.
Аж в висках защемило.
"У нас проблемы! В дом вторглись солдаты, где ты?".
Он мало говорил, больше показывал картинки. Ряд солдат, с длинными ружьями и в доспехах, выстроились у дома, целясь на дверь и окна. Человек двадцать. Позолоченные нашивки на одеждах, со львами. Командир в шлеме, с высоким хвостом.
Что-то говорит, но Рейн этого не слышал, а значит, не слышала и Агнесса.
"Арман не дает разобраться. Мы просто стоим, и ждем...".
Дверь открывается, и на пороге появляется бальвар, спускаясь по лестнице на улицу.
Улица оцепена. Ни одного горожанина, только солдаты. Все ружья устремились на вышедшего. Он медленно становится на колени, убирая руку за голову. Его окружают трое, начав надевать наручники. На шею нацепили какой-то замок.
После, его увели.
Он не сопротивлялся, но вот Рейн так и посылал странное недоумение, и разряенное лицо князя, который застегивал камзол, и громко звал своего слугу, чтобы тот снаряжал лошадь.
Селала испуганно забилась под диван, а Фрост нервно бегал от одного окна к другому, глядя на то, как уводят Армана.

"Сейчас буду. Рейн, узнай у князя, куда уводят Армана. Попроси, чтоб дождался меня"
Агнесса взлетела над пыльной постелью, будто у нее были крылья. Спрыгнула с лестницы, подтверждая этот факт.
Сна ни в одном глазу.
- Я еще вернусь! - Крикнула на ходу, и чуть не сорвала входную дверь, проносясь вниз по холму, обратно в Тэноф.
К дому Де'Зомма.

***

— Кэмроу. Сукин сын… — рычал князь, стоило вернуться девушке, — Это его золотые львы. Щенок!..
Гнев и страх заполнял сердце несчастного, грозясь вот-вот довести его до инфаркта.
Они явились без приглашения, и князь сейчас люто жалел о том, что они не в Пуще. Так бы его люди быстро бы разобрались с этими блестящими уродами.
— Они не объявили причин. Просто их командир вышел вперед, и прочитал указ. Доставить Армана Де’Зомма во дворец Возрождения. Арман не дал мне вступиться. Сказал, что я не должен рисковать своим местом в совете… К черту! Если хоть волос с его головы упадет, я подниму весь Кодак! Их никакой дворец не спасет, я все по кирпичикам разберу!
Агнесса никогда не видела ярость этого мужчины. Глаза блестели гневом, и становилось ясно, как именно он стал когда-то героем войны. На поясе уже висела сабля, когда коней подготовили.
С несвойственной его возрасту легкостью, он запрыгнул в седло своего серого коня. Агнессе подвели Гуза.

- Успокойтесь, Фридрих, - попросила Агнесса, сама сохраняя каменное лицо. Она успела схватить оставленные в доме пистоль и маску. Наказала близнецам сидеть и не высовываться. Ни при каких обстоятельствах. И следить за Селалой.
- Вам действительно нельзя рисковать своим положением. И поберегите нервы. У вас слабое сердце.
Она так давно не ездила на лошади... Уже забыла какого это. То гигантские медведи, то волки, то тигры... И вот - нормальная лошадь.
Ее любимый Гуз.
- Привет, малыш, - прижалась на секунду к черной морде, погладив по лбу. - Соскучился?
Гуз для нее был особенным конем. Таким же особенным, как и Усман.
Запрыгнув в седло, Несса перехватила одной рукой поводья, пригнувшись к холке.
- А вот мне рисковать нечем, - зловеще прорычала. - Однажды я уже расплавила этот хренов дворец. Расплавлю и еще раз.
Она была ужасно зла на Эстана. И на Армана.
На обоих баранов злилась так, что зубы крошились.
- Так что, предоставьте роль фурии мне, - попросила, прежде чем послала своего вороного с места в карьер ко дворцу.

***

Ветер бил в лицо, пока они вдвоем летели по серым улочкам, ловко маневрируя между людьми и повозками. Агнессе оставалось лишь диву даваться, как быстро восстановился город, и насколько лучше он стал, при правлении Совета. Деньги больше не утекали на содержание огромного Ордена. Улицы стали чище, светлее. Дважды попадались лечебницы, которых до этого девушке видеть не довелось. Вместо Серого Дома располагался роскошный сквер, с монументом. «В память о павших»… можно было долго любоваться, если бы не спешка.

Во Дворце Возрождения Эстана не оказалось. Роскошное сооружение полностью восстановили, и, хоть он больше не сверкал будто золотая монета, зато выглядел вполне прочно. Там их встретил гарнизон. Властью князя удалось выяснить, что советник Кэмроу не появлялся в здании.
Они двинулись в сторону его поместья, в черте города.

Дом оказался поистине великолепным. Три этажа, изящные украшения, позолоченные ворота со львами. Стража, во главе с командиром, которого уже видела девушка из послания Рейна встретила их довольно холодно, но оружие не наставила.

Князь рычал и ругался, требуя главного. Через короткий срок, к ним вышла молодая женщина, встреченная охранной со всеми почестями.
На ней было делового вида платье, черного цвета, с золотым орнаментом. Не удостоив взглядом гостей, она шепнула что-то командиру, и ушла.

— Агнесса из Сурды может пройти дальше, — выкрикнул мужчина, — Что касается князя, вы можете присутствовать в доме в качестве гостя, но аудиенции можете не ждать.
— Ч-что?! — Фридрих едва не задохнулся от такой наглости. Агнесса знала, что он уже на полном серьезе готов сражаться. Мысли стали метаться вокруг клинка.