Часть III: Семь

Агнесса сглотнула, разморенная и размягченная после массажа груди так, что почти перестала соображать.
Не отрезвлял даже возраст этого кота. Она давно привыкла не судить бальвар по возрасту.
Отложив скребок, девушка принялась развязывать сложное плетение шнурочков на штанах как можно медленнее, словно в надежде, что за это время разум к ней вернется.
Не получилось.
Пальцы двигались сами, распахнув ремень и приспустив крепкую кожу одежды. Облокотившись спиной о грудь Ияля, Несса приподнялась, выгибаясь и стягивая с себя штаны, чтобы откинуть их прочь. Осторожно присела обратно, вновь дотягиваясь до бедер мужчины.
Низ живота крутило и тянуло.
Ей хотелось развернуться, но вместо этого она прикрыла глаза и сосредоточилась на дыхании, пытаясь совладать с собой.

Обнаженные тела соприкоснулись. Он был уже разгорячен, и потому касание было довольно ощутимым. Ияль лег на спину, давая Агнессе больше воли.
Сам же начал продолжать омовение спины, медленно перейдя на растирание ягодиц. Пальцы впивались в мягкие мышцы, разводили их, иногда большим пальцами проскальзывая глубже.
Затем, к делу преступил скребок, щекотно гуляя по женскому телу. Он делал это так беспечно, будто все это было в пределах допустимого. Порой даже казалось, что он и не думает ни о чем таком…
Агнессу резко одернуло назад за бедра. Она еще не успела понять, что он затеял, как промежности её коснулся мокрый язык, и колючие губы.
Повязка, в которую она едва не ткнулась носом, начала опасно скатываться.

Чуть не вскрикнув от неожиданности, Агнесса расширила глаза и закусила губу, успев упереться локтем в шкуру, чтобы не шлепнуться лицом о повязку.
Давно забывшее о подобной ласке тело мгновенно отреагировало, раскалившись внутренним жаром.
Странно, но не было ни стыда, ни смущения, ни сопротивления. Она принимала нежность Ияля, как должное и необходимое, отбросив прочь все свои терзания.
Сейчас были только женщина и мужчина. Только симпатия и разгорающаяся все ярче страсть.
Она его мучительно хотела и не могла ничего с этим поделать.
Упершись крепче коленками, Агнесса запустила скользкие от масла пальцы правой руки под повязку, проводя по внутренней части бедра мужчины, пока не добралась до заветного, зубами откинув уже ненужную ткань.

Как оказалось, старик-райвашар его просто дразнил. В руку плотно легко крепкое мужское естество, уже изрядно возбужденное омовением. Великим он его называл не просто так.
Более ухоженной части тела, девушки видеть не доводилось. Совсем рядом вились узоры татуировок, просвечиващие сквозь аккуратно постриженные светлые волосы.
Впрочем… наверное, стоило ожидать нечто подобное от человека, давшее своему хозяйству имя.
Ощутив её прикосновения, кот вновь затархтел, еще более увлечено погружаясь в ласку. Руки начали массировать её ягодицы, пока язык дразнил. К нему сложно было привыкнуть. Он то ловко скользил острым кончиком, то глубже впивался, с сладким причмокиванием. Был мягким, ленивым, медлительным, или грубым и шустрым.
Дыхание Ияля вибрировало, вместе с телом.

После Лобо Агнессу сложно было удивить, но Ияль произвел на нее впечатление. Сквозь мутный туман наслаждения, растекающийся от промежности по всему телу вверх и вниз, девушка поддалась ответной ласке, прикасаясь скользкими пальчиками к "змею". То нежно поглаживая, то крепко сжимая, она входила в резонанс с вибрацией кота, растекаясь в этом тарахтении, как в наркотике.
Он хорошо и умело будил в ней страсть, заставляя делать то, что раньше она с мужчинами не вытворяла.
Вслед за пальцами, девушка прижалась к достоинству бальвара щекой. Мягко потерлась, растягивая удовольствие. Несмотря на пробудившееся нетерпение, она сдерживалась и не спешила, изучая новые для себя нежности.
Провела языком, осторожно прихватив зубками. Поцелуи двигались от основания к верху, пока она не решилась взять "змея" в рот, несколько минут потратив на более интимные прикосновения. Порой она замирала, прислушиваясь к теплу, растекающемуся внизу живота от губ бальвара. Порой усиливала напор, стремясь возбудить его еще больше.
В какой-то момент, когда голова стала совершенно пустой, Агнесса ловко извернулась, отстраняясь и переворачиваясь, чтобы сесть мужчине на живот. Глядя в его лицо, она гладила крепкую грудь, гуляя по линиям татуировок.
Наклонилась, покусывая то в шею, то в ухо, игриво цепляя сережку.

Ее игривость была быстро подхвачена. Тихо заурчав, кот скалился, в попытке не дать ей укусить себя за ухо. Укусил в ответ, крепко обнимая, и переворачивая на спинку. Объятия длились всего мгновения, но Агнесса в них будто утонула, вновь ощутив голод Феникса.
Оказавшись сверху, он присел, радостно скалясь. Будто все, что только что произошло было игрой. Его похоть выдавали лишь жадно раздувающиеся ноздри, и взгляд, иногда цепляющийся за блики на девичьей груди.
Заняв удобную позицию, он вновь взялся за бутылочку с маслом, и начал натирать раздвинутые бедра Агнессы, оставшиеся без очищающего массажа.
— Если будишь Змея, готовься его напоить… — сверкая улыбкой изрек мужчина, делая поступательные движения руками, вверх-вниз, — Ты явно не слышала историю, о Богине Озера.
В ход пошел скребок, медленными движениями снимая с Агнессы слой масла.
— Змей мечтал окунуться в глубоких водах Озера, что принадлежали богине Земле. Оно лежало меж двух высоких холмов, укрытых от людских глаз.
Бальвар отложил скребок, и провел от коленей к бедрам девушки, намекая, что именно за холмы охраняли вход.
— Но Земля была против, и не давала ему прохода, — мужчина склонился над телом Агнессы, со сладким рычанием начав посасывать её грудь, — И тогда… он отправил к ней… своего друга, что славился самым подвешенным языком, во всем Фезантиме.
Язык мужчины скользнул по ключице и шее, ласково касаясь уха девушки.
— Он убеждал богиню сдаться, и позволить пройти, — поцелуй, — Все было бестолку. И тогда, хитрец ей предложил ей просто дать глотнуть воды из божественных озер. Ммм… один глоток. Он даже сам спустился, и показал, что ничего страшного не произойдет. Земля согласилась, поверив обманщику. Она развела холмы, давая его другу пройти.
Бальвар отодвинул колено Агнессы, и стал медленно ласкать себя, подбираясь ближе.
— Змей медленно подобрался к озеру… — его дыхание уже сбивалось, — И склонил голову над водой, готовясь сделать глоток…
В её нутро уткнулся тезка героя этой истории.
— «Один глоток», напомнила ему богиня. «Один», подтвердил Змей….
Рука легла на ягодицы девушки.
— …и обманул.
Ияль упруго ударил тазом, врываясь в омут, и наглядно демонстрируя, как хитрый Змей осквернил воды священного озера.

Не сдержав вскрика, Агнесса вцепилась пальцами в шкуру, изогнувшись в пояснице.
Подогретая лаской история не дала ей вовремя отреагировать в момент, когда еще можно было остановиться. Осознание этого пришло с ощущением заполненности и жгучим пламенем между ног. Ворвавшаяся энергия бальвара пронзила каждую клеточку кожи, наполняя, и невольно Несса задумалась о том, что случилось потом с этим Змеем. Не утонул ли он в желанном озере, загнав себя в ловушку.
Обычно обманщиков жестоко карает судьба.
Мысли поглотил поток невыразимого удовольствия и девушка отринула их, сосредоточившись полностью на этом моменте. Она жадно тянула в себя силу бальвара, будто собиралась совершить невозможное и осушить его до дна.
Зубы сводило от наслаждения.
Поблескивая синим взглядом, Агнесса сжала крепко бедра и сама двинулась навстречу, помогая ему проникнуть глубже. Ее дыхание сорвалось, шумно вздымая грудь. Сердце пульсировало почти до боли под защитой ребер.
Не с такими планами она шла сюда.
Он ее снова одолел. Опять победил. Легко, как ребенка.
Это так злило, что Агнесса впилась ногтями до крови в его руки, обратив все мышцы в камень. Обхватила ногами, сцепив сзади и не давая двинуться назад.
- И как Богиня отомстила Змею?.. - Хрипло выдохнула девушка.

Ияль наслаждался близостью вздыхая так, будто сам сейчас утолял жажду. Улыбка не сползала с его лица, как это обычно бывало у большинства мужчин в такие моменты.
— Заперла его, — чувствуя, как попал в западню, мужчина стал сильнее прогибать спину, окунаясь глубже. Разгоряченному телу, его размеры не доставляли дискомфорта. Напротив, приятно растягивали, находясь на самой грани, — Пытаясь утопить.
Он приник к ней ближе, заставляя скользкие от масла тела скользить друг по другу.
— Он был сначала беспечен… плыл по её водам, неспешно растягивая удовольствие… — он задвигался, завился так на ней, будто сам был змеем. Не спеша наращивать темп. Или не имея возможности. Агнессе и без этого пока хватало.
История угасла вдруг, оставив место для вздохов наслаждения. Ияль не стеснялся показывать свое удовольствие, иногда прекращая мурчать, чтобы тихо постанывать.
— …чувствуешь?.. — прошептал вдруг, — Как он плывет?..

Более завуалированно-пошлого вопроса ей не задавали и Агнесса покраснела, неожиданно смутившись.
Каждое его движение вызывало спазмы забытого удовольствия. Она медленно обмякала, становясь все более податливой. Сдерживать стоны получалось через раз и порой они заглушали мурчание кота, вплетаясь в мелодию их близости.
Было слишком хорошо. Так хорошо, что страх уходил без следа.
Девушка обвила шею бальвара руками, прижавшись щекой к щеке и выдохнув в ухо, украшенное сережкой. Так хотелось их снять. Подсмотреть его мысли, узнать о чем он думает сейчас. О том, что свалил еще одну наивную девчонку?
Агнесса разжала ноги, скользнув ими по бокам мужчины. Завилась под ним сама, показывая гибкость и силу своего тела. Отвлекая этим танцем и стараясь не потерять сосредоточенность, осторожно целовала в ухо, подбираясь к сережке и пытаясь снять ее зубами.

Сережка медленно скользнула из мочки… и на Агнессу обрушился столп удовольствия, что испытывал сейчас этот кот.
Она ему нравилась. Ужасно нравилась. Это все, что удавалось узнать в том потоке, что накрывал волной. Таких смелых женщин он не встречал. Для кота это было что-то новое, и врожденное любопытство заставляло делать то, что он сейчас делал.
— Агх… — морщась от наслаждения, он вдруг начал заваливаться на бок, увлекая за собой и девушку. Ее гибкий танец не остался не замеченным. Он хотел дать ей больше воли. Агнессе не доводилось заниматься любовью в такой позе, но чего он хотел, она поняла сразу.
Земля и шкура больше не держали её таз, покорно позволяющий Иялю «купать» своего змея. Теперь, если она хотела, чтобы он нырял глубже, ей стоило толкать себя навстречу, в момент, когда и он идет на сближение.
Добавил немного контроля, закинув ножку девушки себе на бедро, и коротко объяснил правила, сделав первый тычок, что впервые за все время, не доставал до необходимой глубины.

Ей сразу понравилась новая поза. Агнесса любила, когда ей давали контроль. С Арманом было иначе. Он чаще брал. Грубо и импульсивно, будто вымещая накопившуюся между ними злость. До сломанных костей и необузданной сжигающей дотла страсти.
С Иялем страсть топила медленно, растягивая удовольствие и омывая тело изнутри и снаружи, словно масло, которым они натирались.
Опять она их сравнивает...
Не успела эта мысль вызвать жгучий спазм вины, как девушка зло его оборвала, двинувшись навстречу бальвару так, будто уже сама хотела вогнать в него все свои накопившиеся потери, обиды и одиночество. Ей потребовалось несколько неловких движений, чтобы научиться попадать в такт.
Его размеры будоражили, заставляя на каждое совместное сближение тихо охать.
Приблизившись на один из рывков, Агнесса укусила бальвара в шею и вдруг резко перевернула его, полностью оседлав. Промычала сквозь стиснутые крепко зубы, ощутив его еще глубже.
Такой горячий и большой.
Выпрямившись, Несса дала ему время разглядеть ее хорошенько, уставившись пристально в ответ.
Ей так нравились его глаза. Такие же синие, как у нее.
Сделав несколько пробных движений, девушка начала действовать все смелее, взяв теперь темп полностью под свой контроль. Она резко наращивала его, выгибаясь, и столь же резко замедлялась, лениво поглаживая загорелую грудь кота ладонями. Дразнила.

Кот довольно растянулся, с улыбкой глядя на Агнессу. Под ней он чувствовал себя увереннее, чем Арман. Его не напрягала её лидирующая позиция, а напротив, даже нравилась.
Агнесса чувствовала, что ему так же нравится их схожесть. И он находил не только её внешнее проявление.
Как она с ним игралась, как дразнила. Он и сам делал так же, превращая половой акт… скорее в какую-то невинную забаву.
Он всегда несерьезно относился к происходящему. У него было множество женщин. Сотни, если не тысячи. Но Агнесса была какой-то особенной.
Это не было чем-то, что походило на любовь. Скорее родство, которое сложно объяснить. Не чистая похоть, но любопытство и неподдельный интерес.
Их губы так ни разу и не сплелись в поцелуе, не давая переступить эту грань. Между чистым сексом, и занятием любовью.
Это все значительно упрощало. Просто два человека, что делят постель, и их не связывает ничего, лишь пара часов знакомства. Его простое отношение, успокаивало и её саму, убеждая, что это совершенно не измена.
Он не претендовал на неё, не собирался держать у себя, или прожить рядом всю жизнь. Ему просто нравилось, как она двигается, и брать её соответственно.
Конец истории, он «рассказал» ей, взяв снова верх. Историю о том, как бился несчастный хитрец, все сильнее и отчаяннее. Быстрее, грубее!..
Пока не испустил дух, в глубоких водах божественного озера. Финальный крик Ияля, перерос в хохот, когда он обмяк на теле Агнессы.
Никто из них не вспотел. И тепло их тел не отвращало. Это было довольно странно, учитывая, что занимались любовью они очень долго, постоянно меняя темпы и позы.
— Наверное, мне стоит отказаться от половины цены за меч?.. — довольно спросил бальвар, подперев голову рукой.

- От половины?! - Неподдельно возмутилась девушка, растянувшись на шкуре и блаженно прикрыв глаза.
Ей было хорошо. Впервые она получила заслуженную разрядку за долгое время. Отсутствие угнетающих мыслей и вины лишь подогревали эту сладость, эту теплую вязкость.
Заполненная бальварской силой, она купалась в наслаждении, остро и ярко ощущая каждую ворсинку шкуры, каждый выдох Ияля, его аромат и свое собственное тело, искрящееся энергией.
Агнесса чуть приоткрыла ресницы, с хитрым прищуром глядя на кота и отзеркалила его позу, устроившись напротив.
- За такое ты должен отказаться от полной стоимости меча, а еще, как минимум, подарить мне свой волшебный табак и пузырек крови, - пропела с нахальной ухмылкой.

— Хох! — он удивился, хохотнув. Такой уровень наглости даже он не мог превзойти, — Вы на неё поглядите!
Он резко наклонился, кусая девушку за обнаженную грудь. Агнесса чувствовала, как растет его симпатия. Он привык быть тем, кто наглеет, и выбивает дух из своих возмущенных оппонентов.
— Табак любишь, значит?.. — он лениво поднял голову, пытаясь прикинуть, как далеко нужно тянуться. Ему было лень. Следующую минуту, Агнесса стала свидетелем похождений самого ленивого бальвара в истории. Он сначала потянулся к связке костей, вытащив из неё самую длинную. Потом начал этой костью бить по висящим трубкам, и когда одна-таки сдалась, с победным видом подтянул к себе табак.
— Это самый особенный рецепт! Ты первая, кто оценил.
Остальные синели и заходились в кашле. Кому-то не нравилась сладость, у кого-то вызывала головную боль призрачная трава. Кто-то упрекал за горечь.
Сбитая трубка была вырезана из косточки, и была не очень большой. Сантиметров пятнадцать. Она была широкой, с чашей, чуть-чуть поднимающейся вверх на конце. Ияль осторожно открутил мундштук, и ловко затолкал в стаммель табака, быстро вернув все на место. Затем, лениво перевалился к догорающим углям, и, совершенно не боясь огня, достал небольшой уголек, покрошив его немного в чашу. Перевалился обратно к Агнессе, по пути раскуривая.
— Открой рот, закрой глаза… ох, не бойся, мой друг уже отдыхает.

- Ну-у-у, учти, если я окажусь утром с голым задом на кактусе, то так легко, как от найзов, ты от меня не отделаешься, - лукаво улыбнулась Агнесса, давая понять, что в курсе его шуток над полукровками.
Странно, но симпатия ее росла параллельно симпатии Ияля.
Сейчас она совершенно не жалела о возникшей между ними интимной близости, которая больше воспринималась как разминка и подзарядка.
Наблюдая, как он бесстрашно вытягивает уголек, Несса на мгновение вновь ощутила слабенький укол непонятной тревоги, но почти сразу забыла, стоило ему подойти с набитой, ароматной трубкой.
- Я много разного табака пробовала, но ничего лучше не встречала, - призналась. - Даже у дельтульцев, а они знают в этом толк.
Девушка спокойно прикрыла глаза и приоткрыла рот, готовясь получить еще одну порцию волшебного дыма.

Он сунул ей в рот палец.
И тут же расхохотался, невинно пожимая плечами.
— Шучу-шучу, — по зубам осторожно стукнул мундштук трубки, — Хорошо, что этот меч достанется тебе. Ты ведь ведьма? Я делал его специально для колдуна. Поэтому рукоять раздвоенная. Никто… не… понимал…
Он начал пинать стенд с оружием, в попытке уронить меч поближе к себе. Когда тот начал заваливаться, мужчина ловко перехватил его пальцами ног, будто обезьянка, и подал себе, чтобы показать девушке.
— Кость очень крепкая, и в нее сложно инкрустировать. Невозможно, я бы сказал. Но когда есть зазор, можно использовать кожаные ремни. Я оставил зубчики по краям, для того, чтобы они держались. Хорошая оплетка, и камни надежно крепятся. Можно даже самостоятельно пополнять его камнями. Не нужен кузнец, только ровные руки.
Темная кожа, из которой была сделана рукоять, была такой же, как и ножны.
— Шкура гренадера, — мужчина ласково провел по идеально сшитому кожуху, — Райвашарские степи место обитания страшных тварей. Эта — самая страшная. Огромный драконид, плюющийся взрывной массой. Похож на черепашку. Его шкура уникальная. Она очень прочная, когда свежая. Но когда её закаляешь в огне…
Он вынул меч из ножен, и попробовал разрезать. Ничего не вышло.
— Тут только умелый мастер справится. Нужно сшить вещь из свежей шкуры, с расчетом, что она сожмется при плавке. А после уже ничего не исправить. Вечная вещь. Боится только яда черного скорпиона, но эту тварь найти не так-то и просто. Доспехи из такой шкуры были бы идеальны. Единственный минус — мягкая очень, гибкая. Пропущенный удар не проткнет, но удар будет ощутим. Короче, когда природа создает идеальное оружие, она все равно просчитывается.
Он кивнул на меч из дерева.

- Самое опасное оружие, созданное природой - человек, - хмыкнула девушка, проводив взгляд бальвара. - Я участвовала в битве с теми, кто использовал черные стрелы. Я была по другую сторону баррикад и видела, как люди защищаются павшими телами своих товарищей, выстраивая целые защитные гарнизоны и укрепления из гниющей плоти. Я видела, как алчность и жадность приводит к вымиранию миллионов, наполняя скверной целые города. Нет страшнее оружия, чем человек. Все остальное, что создает природа - лишь попытка уравнять шансы.
Она говорила это без пафоса, с некоторой ленцой, при этом восторженно разглядывая меч. Усевшись резко и лихо оставив трубку у края рта, Агнесса уложила костяной шедевр на колени и провела ладонью по ножнам.
- Это восхитительно. Как только я увидела этот меч, я влюбилась в него до умопомрачения. Через мою руку прошло много оружия, но более совершенного я не встречала.
До сих пор не верилось, что клинок теперь ее.
Пальчики пробежались по темной коже.
- Шкура гренадера значит... Сколько будет стоить, по твоим прикидкам, доспех из нее?

Ияль, замурчавший от похвалы клинку, откинулся на спину, и взял в рот трубку:
— Думаю... по меньшей мере, золотых... тысячи две. Тебе я скидку сделал за ножны. Шкура у меня была, а пятьдесят — работа мастера. Убить гренадёра сложнее, чем Великого Слона. Такого и клинок не всегда берет. Я меньше чем за полторы не взялся бы. Как имперцы пришли на юг, все там уже не так. Последний раз я пятнадцать лет назад на охоту ходил. Сплошные посты, форты, фу... Это вот — остатки с тех времён. Мы тогда завалили слона, трёх мбого и гренадёра. На последнего случайно наткнулись. И скорпионов штук двадцать... Вот их там до одури... В общем, шкура дорогая. Я бы советовал тебе её укрепить чем-нибудь. Чтобы кости не ломать. Это тоже деньги. Грех плохую сталь использовать с такой шкурой...

Агнесса болезненно поморщилась.
- Дорого.
Нет, она понимала, что эти вещи стоят подобных денег. Как клинок Ияла, например. Сейчас ей казалось, что даже пять тысяч золотых за такой адский многолетний труд - маловато.
- Похоже, придется мне довольствоваться одним мечом, - вздохнула девушка, откинувшись на шкуру и прижав приобретение к груди. - Мне нужно еще обеспечивать все пожелания шамана, пока он не отпоет татуировки, которые я хочу. Если бы где-нибудь поблизости водился гренадер, я бы рискнула его завалить... С готовой шкурой было бы значительно дешевле.
Агнесса кинула Иялю его сережку, которую успела снять во время утех, и очаровательно улыбнулась.
- Не знаешь, вдруг есть ли какая-нибудь особь в пределах дня пути отсюда?..

— В дне? Ха!.. — Ияля это позабавило, — Ты не найдешь гренадера в дне пути, лисичка. Он живет прямо на границах с Дикими Землями. А может даже и в них. Я в львиной шкуре за недели три добегаю, в сезон дождей. А под таким солнцем… ух, месяца за два. Но мне нравится твой пыл. Ух! Дай, говорит, я гренадера завалю. Че уж там..
Он попыхтел немного трубкой, наблюдая за тем, как дым ускользает в отверстие на крыше, где в ночной темноте уже ярко поблескивали звезды.
— Где берутся такие храбрые лисички? Ты ведь с запада? А откуда именно?

- Сурда, - улыбнулась мечтательно девушка. - Прекрасная страна. Несмотря на обилие нечисти, там очень уютно. Много зелени, но при этом нет удушливой жары. Меняются времена года. Лето, весна, осень, зима. Зима не сильно холодная, но снег выпадает. Города небольшие, душевные. Люди.. как люди. Привыкшие к тяжелой жизни, верящие в Единого Бога, умеющие ценить свободу. Я люблю свой дом...
Агнесса говорила о Сурде с нежностью, как о любимой матери.
- Забавно, но там меня тоже прозвали лисицей до того, как я получила свое более громкое имя. Лисицей Дикой Пущи.
Этот "титул" ей нравился даже больше, чем Сурданская Дева.
- Никогда не бывал на Западе? - Она потянулась за трубкой.

— Неа… — он вручил девушке трубку, и потянулся губами к груди, начав нагло её посасывать, с аппетитным причмокиванием, — Такому как я, не место среди таких симпа… тяжек как ты… Все эти правила, люди… фу, жуть. Зато я побывал во всех землях Эльфинажа. Потом пришел сюда… и влюбился…
Он тоже любил Райвашарскую Степь. Никак мать, но как любовницу, с которой ему очень хорошо. Свобода, опасность, табак... и самое безумное оружие в мире.

Агнесса хохотнула, пыхнув дымом, и почесала бальвара по спине, запуская затем пальцы в рыжую гриву. По Арману хорошо успела выучить самые уязвимые кошачьи места, а Ияля ей нравилось ласкать.
- Можно сказать, что я тебе даже завидую. Мне нравится здесь. Если бы не определенные обязательства, я бы осталась тут надолго. Вообще.. это место - родина моей матери. Когда-то она бегала тут голопопой девчонкой и училась выживать со своим наставником-бальваром. Тоже лев был.
Девушка размякла под прикосновениями, на какой-то миг даже забыв о том, что теперь испытывает к матери не самые теплые чувства.
- Что случилось с твоим отцом?

Кот на миг замер, и осторожно положил голову на грудь девушке, давая ей гладить волосы.
— Он умер еще до моего рождения, — она чувствовала, как этот факт его печалил, хоть он уже и не испытывал всепоглощающей горечи, как в далекой юности, — В городе, на севере.
Это была одна из причин, по которой он держался от людей подальше.
— Мать не любила об этом говорить. Не называла имен, причин. Говорила только, что он этого не заслужил.

Агнесса обняла бальвара, продолжая почухивать. То ли отвлечь пыталась, то ли утешить.
- Мой отец тоже умер рано. Я его.. почти не помню. И тоже несправедливо. Часть предателей я нашла и отомстила. Ох, нет ничего приятнее, чем держать в руке еще теплое сердце того, кто разрушил твою жизнь.
Девушка вновь увлекла Ияля на шкуру, принимая горизонтальное положение и обхватывая его ножкой.
- А что случилось с твоей матерью? Умерла от старости? Прости, если эти вопросы...