Нечто новое.

Такой должна быть смерть. Выжигающее пламя и обмораживающий холод. Бесконечная мука и единственное желание - освободиться.
Когда умрешь, должно быть проще. Там, за Гранью... даже в вечном сражении, в постоянной войне - должно быть легче.
Воспоминания возвращаются обрывками. Запахами и прикосновениями. Размытыми образами кого-то важного и бесконечно заботливого. Так уже было когда-то. После той страшной ночи, после первого Пробуждения, после первого демона... Он заботился о ней, ухаживал несколько недель.
Нет, неправильно.
Тот человек уже давно мертв. Его тело тлеет, а дух...
Этот - другой. И воспоминание другое.
Залы серо-каменной крепости. Дворец Терро, его толстая харя. Ее руки, разрывающие сердце врага. И пожар внизу живота. А потом забота, забота, забота... Все они были рядом. Но он - особенный. Самый жестокий в мире человек и... самый нежный. Никого нежнее она не знает. Никого не хочет знать. Самый черствый, сухой и самый чуткий. Всегда прощающий все ее выходки и капризы.
И ради этого нужно бороться.
Грудь обжигает всхлипом. Ей так стыдно за свою слабость. Так не хочется, чтобы он видел ее такой. И так страшно остаться одной.
От множества чувств кружится голова. Ей нужно выкарабкиваться. Там было столько важного...
Воспоминания о последних минутах приходят самые последние. Перстень со знакомой печатью, которую необходимо вспомнить. Лицо мужчины. Выстрел. Заклинание в груди.
Ненавистная вода.
Она должна была умереть. Ее легкие должны были сгореть. Скверна забрать свое. Почему же она все еще в его руках?..
- Арман... - хриплая попытка вернуть себе голос. И слабая попытка вернуть контроль над превратившимся в омертвевшую деревяшку телом.
Дернулась, упрямо пробует встать.

Сил не было, совершенно. Чужое тело, тюрьма из плоти. Над ухом какие-то нежные успокоительные слова...
Кажется, на его имя она истратила последние силы...
Вновь омут.

В её плече завёлся паразит. Ему тесно: он двигает кости, пинает мышцы. И зло хохочет.


Яркий свет в глаза. Вновь каюта, освящённая солнцем. Она полусидит, спиной опершись о торс Армана. Он осторожно гладит её голову. Убирает со лба волосинки. Одну за другой.

Её жарят заживо на сковороде. Посыпают специями. Хочется кричать, что левый бок сейчас пригорит!
Ей скидывают лестницу, из приятных, тихих кодакских слов. Она идёт по ним, к свету, к реальности...

Тёмная комната. На этот раз, Арман сидит на полу у постели, уложив голову рядом. Когда взгляды встречаются, видно, как загораются интересом его глаза.
Он как-то постарел. Борода стала больше, а волосы уже начали виться. Под глазами синяки.
— Все хорошо, девочка, — его волосы седеют, а лицо превращается в Джедока, — Elkedre...

Её качает из стороны в сторону. Швыряет, крутит.
Какая-то детская песенка начала играть в голове. По руке побежали человечки. С возвращением в реальность, она увидела, как перебирает пальцами по её руке Арман. Пальчиковый человечек пляшет на внутренней стороне руки, и медленно подбирается к ладошке. Танцует в присядку... А затем, становится Леттой.
Крошка-Летта бежит вверх по руке, за ручку с Лирой. Они добегают до больного плеча, и начинают там отплясывать, взявшись за ручки. Под конец, обе чмокают девушку в губы.
"Спокойной ночи, мама!".

— Агнесса. Агнесса? — голос мамы над ухом, — Ты чего прячешь носик под одеялом? Не хочешь ехать в гости?..
Её улыбка обращается лютым пламенем. Она горит до самых костей.
Она стоит посреди углей, сжимая в руках обугленный детский трупик.
— Пойдём, Агнесса! Все ждут только тебя!

Она просыпается толчком. Снова тускло освещённая каюта. Окно открыто, из него дует холодный воздух. Она совершенно обнажена, и прикрыта лишь тонкой простынкой. За тонкой тканью видно, как напряжена от холода грудь. Вместо подушки, её голова покоится на бедре Армана. Он крепко спит, забыв одну руку на шее Агнессы. По этой руке, течёт приятная сила.
Голова мужчины лежит криво.
Он так оброс.
Засопел.
Усы под носом шевелятся от его дыхания. Приятная прохлада из окна, прогоняет последние остатки недавнего кошмара.
А потом, становится холодно.

Хочется кричать, но из горла вырывается лишь хриплый вздох.
Надо судорожно вцепиться в это настоящее, только бы снова не пришли бессвязные видения... Только бы не кошмары. Последний образ горящей матери с мумией ребенка вызвал тошноту и дурноту. Боль в груди. Страх, разливающийся по телу холодной стужей.
Это был так отвратительно-пугающе - проваливаться снова и снова в череду иллюзий и миражей. Забыть о том, где реальность, а где бред. Когда одно перетекает в другое и замещает собой. Когда уже не доверяешь ни глазам, ни чувствам.
Она застыла, часто-часто моргая, вглядываясь в лицо спящего мужчины.
Сколько же времени прошло?..
Казалось, что годы.
И он так зарос. И выглядит таким уставшим. Во все моменты пробуждения она помнила его рядом.
Эта агония длилась вечность. Под ложечкой засосало от одной мысли о том, что это может продолжиться. Что паразит внутри лишь стал сильнее, а она слабее. Что она не выкарабкается уже.
Такой осунувшийся...
Сколько же прошло времени?
Ему необходимо было дать поспать. Нельзя тревожить.
Но ей так холодно... Почему она раздета? Почему окно не закрыли?
Девушка вяло двинула глазами, глядя на дыру в деревянной стене с мучительной болью. Нужно встать и закрыть... Это ведь так просто. Встать и закрыть.
За гранью ее возможностей.
Снова посмотрела на Армана.
Она любила его бороду. Наверное, это с детства пришло. С тех воспоминаний, когда ей нравилось заросшее лицо отца. Его щекочущие поцелуи. Или гладко-выбритые инквизиторы за все те долгие годы службы надоели до тошноты. Борода и длинные волосы делали этого каменного человека более живым. Настоящим. Противоположность тому, кого помнила она в серых стенах Ордена.
От этих мыслей Несса вздрогнула. Потом вздрогнула еще раз, уже от холода. Так хотелось от него спрятаться... согреться.
Попробовала обхватить ногу бальвара и подтянуть себя выше. Но остановилась, подумав, что разбудит его. Сон для него теперь такая роскошь. С этими постоянными кошмарами.
Дрожа под простыней, пыхтя и тужась, девушка слабо перевалилась через мужчину. Забарахталась, пытаясь не запутаться окончательно в ткани. И попробовала гусеницей сползти на пол.
У нее появилась цель.
Надо закрыть проклятое окно.
Оно ее убьет.
Холод - враг.

На удивление, тело слушалось. Оно было ватным, немощным...
Туг-дум.
О холодный пол стукнули голые коленки. Простынь скатилась чуть позже, исходя морщинками на полу. У пола было ещё холоднее.
Кровь, разогнавшись от усилия, подарила телу чувствительность. Коленки запоздало заболели.
Она почувствовала бинт на плече. Её единственная одежда. Туго стянутый, он обматывал все плечо, ключицу и перекидывался над грудью. Свежий совсем. От него пахнёт мазями. На месте ранки, они проглядывают жёлтым пятном.
Нет запаха скверны.
Рядом на тумбе плошка с остывшим бульоном. Ложка вывалилась, видимо, от качки.
Что-то такое было... Смутно вспомнилось, как её уговаривали поесть в три голоса.
Или это она только что выдумала?
Лишившись соски из бальварской руки, феникс внутри закапризничал, будто ребёнок. Отдав все свои силы на уничтожение скверны, он уже отвык сам восстанавливаться. Все брал из вне, готовенькое.
Голова слегка закружилась.
Каюта оказалась знакомой. Они тут жили с Сареном. Сейчас, его кровать пустовала. На первой половине были сложены подушки и одеяла, на второй покоились бинты, мази... Какие-то щипцы, ножницы... Странная трубка, завершающаяся конусом.
От этой трубки так и тянуло холодом. Что-то нехорошее вспоминалось. Суп, в неё, видимо, в какой-то момент вливали вот так...

Тут было очень чисто. Кристально. Больничная палата, не дать ни взять. Окно было завешано марлей, от которой пахло каким-то спиртовым раствором. Под койкой покоился ночной горшок. Такой чистый, что из него было бы в пору есть. Педантичная рука бальвара ощущалась во всем. Только он сам был каким-то неопрятным пятном.
Круглое маленькое окошко, которое когда-то было выломано происшествием, вновь собрано. Свежие доски до сих пор пахнут.
Такое маленькое, а такое холодное... Чтобы добраться, нужно встать, и сделать, как минимум, три шага.
Невозможных три шага.
Нереальных.

Упершись дрожащими руками о пол, Агнесса позволила себе минуту передышки после этого жуткого усилия. Потом еще одну. И еще...
Пока от холода не начало сводить зубы.
А от слабости захотелось плакать. Чувствовала себя бесполезным ребенком. Младенцем, который еще ходить не научился.
Взгляд на окно подарил упрямство.
Нет, она это сделает.
Только не стоя... только не ногами. Это слишком.
Подтянув к себе простыню и криво замотавшись, Несса поползла ближе к окну. Кости коленей, казалось, сейчас процарапают доски. Или доски их отморозят. Все такое твердое и холодное... И феникс ноет. Совсем разбаловался с постоянной близостью бальвара.
"Нет уж... теперь мы сами.. привыкай"
Еще движение.
Так она и умрет тут... На голом полу. От холода. Окоченеет после того, как справилась и со скверной, и с тем магом.
От этой мысли стало дико смешно. Несса издала тихий всхлип, с трудом сошедший за смех, и продолжила свой путь.
Уперлась лбом в стену под окном.
Теперь самое сложное...
Потянувшись вверх руками, она ухватилась за раму и попыталась помочь себе встать, лишь бы захлопнуть этот выход в зимний ад.

Руки тряслись, ноги тряслись… даже пальцы тихонько дрожали, сжавшись на оконной раме. В лицо пахнуло свежим морским бризом. Море кругом. Бескрайнее море…

Бдумс!

Тепло.

Победа.

Одна из самых сложных в ее жизни, самых отчаянных.
От удара, Арман подскочил, судорожно вцепившись в пустоту перед собой. Отсутствие Агнессы явно нагнало на него панику. Пара секунд панического блуждания по комнате, и вот он наткнулся взглядом на девушку.
— Agnes! — так лихо подхватил, что девушка даже не успела заметить, как оказалась на руках, — Ты чего?
Горяченький. Встревоженно оглядел лицо.
— Все хорошо? Тебе еще рано вставать.

- Кто сказал?.. Я до окна дошла!
Он же не видел, как она ползла.
- Гордись мной.
Она гордилась. Почти так же, как после победы над демоном Брайма.
- Холодно, - пожаловалась, прижимаясь к груди. Дала слабину, не в силах контролировать тут же потянувшегося к любимой игрушке феникса.
- Ты чего так зарос?.. - Дернула дрожащими пальцами за бороду.
Как же приятно говорить! Даже если голос хрипит и срывается.
- Я ничего не помню с того момента, как тот долбанный маг разучил меня дышать. Расскажешь?..

Арман уложил обратно на постель, устраиваясь рядом в качестве подушки и обогревателя.
— Сожгли все. Уничтожили всех… вернулись к кораблю. Неделя ушла на то, чтобы поставить его на воду. Было много повреждений… сирены нас кормили все это время, помогли перетащить часть груза с того острова. Людям пришлось слегка поменять воспоминания… с этим братья справились… все теперь думают, что потерпели крушение. Помимо команды этого корабля здесь были еще люди, с других кораблей… мы немного перегружены. Все, кроме еды и людей пришлось оставить на острове. Вот…
Арман задумался, закрыв глаза.
— Плывем уже вторую неделю… капитан обещает, что мы прибудем в порт Тэнофа через пять дней. Надеюсь, отца инфаркт не схватил. Перед отплытием я ему голубя послал. Он нас ждал дней восемь назад.
Мужчина вымученно улыбнулся, потрепав Агнессу по голове.
— Я соскучился. Ты точно навсегда очнулась?

- Сложный вопрос... Но пока здесь находится вот это, - кивок в сторону приспособления для насильного кормления, - я буду бояться засыпать.
Она зарылась пальцами в бороду мужчины, уложив голову на грудь.
- Сильно устал?.. Выглядишь почти как после Киндела. Будешь меньше шутить насчет свадьбы. А то и в горе, и в радости...

— Ну, после того, что я пережил за последние пол-месяца, дальше должна быть только радость, — его грудь затряслась от хохота, — Ты пока болеешь, тянешь силу со страшной силой. Прости за каламбур. А еще кричишь ночью. Иногда под себя ходишь. Я кажется в полной мере ощутил, какого это, быть молодым папой… Меня теперь вообще ничем не испугать. Я пережил самое страшное, что вообще может произойти с человеком в жизни. Ты иногда дышать переставала. Я научился реанимировать человека, не ломая ему ребер. Я раз пять думал, что ты помрешь. Сарен на днях вообще разревелся, глядя на твою бледную физиономию. Он каждый день раз по пять приходит. Меняет меня, когда в туалет надо отойти. Бейтс иногда приходит, и чудит. Висит вверх ногами, по потолку ходит. Мне кажется, он игнорирует законы физики. Три дня назад, я его разорвал пополам. Сгоряча. Он подтянул к себе ноги, и час ходил, сгибая колени в обратную сторону. Пока одна дама не рухнула в обморок, он не понял, что сросся неправильно.
Арман явно скучал. Слова из него сыпались, одно за другим. Прижимая к себе девушку, он с удовольствием прислушивался к верному ритму сердца.
— Если ты очнулась, значит, скверна ушла… Надо дать немного времени, и твоя регенерация заработает. Поскорее бы… жутко ощущать тебя горячей.

- Правильно, из нас двоих горячим быть - твоя обязанность.
Услышав сколько волнений и беспокойств она доставила, Агнесса жутко смутилась, пряча красное лицо в груди бальвара.
Кошмар...
Всего один укус ликантропа и столько мучений на грани жизни и смерти.
Арман не памятник заслужил, а многоступенчатую пирамиду. Невероятный мужчина.
Заново влюбилась прям.
- Не одному ж тебе умирать и доводить меня до нервного срыва, - попыталась она оправдаться. - Вот больше не смей пугать меня, и я постараюсь не пугать тебя. Это сделка. Все по-честному.
Сил не было совершенно, но она все равно попыталась его пожмакать, давая понять, что вернулась. Что все хорошо. Кризис миновал.
- Ненавижу оборотней... Никогда больше близко не подойду. Буду сжигать на расстоянии и удирать телепортом.
Снова дернула за бороду.
- Я люблю тебя.
Подлезла еще выше, утыкаясь носом в шею.
- Каждый раз, как приходила в себя.. в полном бреду.. ощущала тебя рядом. И это единственное, что меня успокаивало.
Перекинула дрожащую ногу, тяжело запыхтев.
- Поможешь мне одеться?.. Я хочу выйти отсюда. Мне надо научиться ходить до того, как мы доберемся до Тэнофа. Ужасно быть такой немощной... В следующий раз лучше сразу добей меня. Серьезно.

— И лишить себя удовольствия быть таким нужным и востребованным? Аха-ха! Обойдешься.
Происходящее дальше было чем-то похоже на первые дни жизни. Арман не просто помогал одеться, он буквально одевал девушку, как маленького ребенка. Делал он это довольно ловко, и с таким оживленным лицом, что даже гордость брала за себя саму — молодец, Агнесса, очнулась!
Вероятно, за последние дни, он настолько погряз в уходе, что мысль о том, что на него, наконец, осознанно взглянут эти синие глаза, казалась чем-то невозможным.
Но, мечта сбылась… Агнесса в чувствах, она смотри на него, разговаривает с ним…
Скатав штанину он ловко накинул ее на носочек, и подтянул повыше, успев мимолетом укусить за большой палец на ноге. Полное отсутствие какого-либо отвращения и брезгливости, напоминало чем-то материнскую любовь. Разделавшись с самым сложным — нижней частью тела, мужчина накинул Агнессе на плечи рубаху, и помог надеть её, хотя тут девушка уже могла справиться сама.
Но его было не остановить.
Пальцы ловко застегнули пуговки, начиная с самой нижней. Почему он начал с конца, стало понятно на самой верхней пуговке: взяв Агнессу за грудки, Арман подтянул её к себе, и колюче поцеловал, расползаясь в очередной радостной улыбке.
Одел он ее так, словно она собиралась в Киндел. Во всей одежде, она и в лучшие-то года могла бы с трудом подняться. Но он помог.
С выходом на палубу, стало ясно, что одел он ее, как нельзя лучше. Дикий ветер и морской холод сразу же ударили в лицо, заставляя ежиться.
А от света, глаза заболели столь нестерпимо, что тут же заполнились слезами.

Она чувствовала себя колобком. Видимо, столько слоев одежды Арман нацепил на нее специально, чтобы в случае чего было удобнее катить.
Бедные ножки едва-едва могли вынести весь этот вес. Дрожали, спотыкались, заплетались...
И все равно Несса была сейчас самой счастливой девушкой на этой стороне света.
Она чувствовала себя воскресшей. Пережившей один из самых жутких кошмаров. Мир теперь воспринимался ярче, громче, ароматнее. Каждый звук и запах, каждое дуновение холодного ветра, несущего капельки соленого бриза. Каждый лучик света, прорывающийся с боем под ресницы... Близость теплого и необходимого мужчины. Его трогательная забота, от которой плакать хотелось.
Все было волшебным.
Обливаясь слезами и жмурясь от режущего света, девушка шумно вдохнула, ближе прижимаясь к бальвару и буквально вешаясь на его руку.
- А мы точно в Тэноф плывем?.. - Силясь раскрыть глаза, спросила опьяненная жизнью Агнесса. - Почему так холодно в конце лета?..
И тут же забыла о вопросе, начиная улавливать очертания.
- Хочу к борту! Подведи меня. Хотя лучше на корму! Ой, нет, надо найти братьев... Или лучше Сарена сначала?.. И Бейтса хочу увидеть. Нет, потом... сначала к бортику! Нет, нет! К рулевому, к Шактару!
Корабль вдруг показался городом. И ей хотелось везде и сразу. Сила еще не вернулась, а вот эмоциональной энергии - на целую страну.

Сошлись на Шактаре. Ступеньки, ведущие к штурвалу, Агнессе дались играючи: Арман просто вознес ее наверх, на вытянутых руках.
Кодакча встретил девушку радостной улыбкой, тут же замахав ей рукой издали:
— Леди Милания, как я рад! — судя по всему, он был искренен, — Когда сказали о вашей лихорадке, и каждый день молил Господа, чтобы вы поскорее поправились! Я всегда говорил, в море бог всегда услышит.
— Kireh, — поздоровался Арман.
— Kireh, manzur. Antagrah dig dash?
— Ikkerhte, ard.
Шактар заулыбался.
— Ligte nur?
— Ard. Mianur… — Арман смущенно подтвердил, что считает Агнессу своей Той Самой.
Шактар весело закивал.
— Я такое сразу вижу! Зоркий глаз, не зря за штурвал поставили. Все подмечу! А вам не рано ли, по улице гулять?
— Рано, — подтвердил Арман, — Но на корабле нет достаточной силы, что удержит ее на месте.
— Не жалеть встать за штурвал? — предложил вдруг мужчина Агнессе, — После всего пережитого, грех не попробовать. Если это останется тайной.

Синие глаза вспыхнули, будто Шактар предложил ей корабль подарить, а не порулить.
- А можно?.. Я ничего плохого не сделаю? Ничего не сломаю?
Быстро спрашивала она, уже трепыхаясь в руках Армана, чтобы он подвел ее поближе. Искренность рулевого вызывала в ней ответную. Она сразу прикипела к нему, узнав, что он из Кодака.
А сейчас и вовсе смотрела с обожанием.
- Что нужно делать? Крутить эту штуку? А как понять, куда крутить?.. Я всегда думала, что кораблем управляет ветер и паруса. И никогда не понимала, как эту махину двигают в нужном направлении. Магия да и только!

— Да тут все лихо. Влево крутишь, судно носом влево прет. Вправо крутишь — вправо прет. Сильно то ты не набедокуришь, я тебе покажу, как верно крутить, чтобы нас к цели тянуло…
Девушке помогли сложить руки на штурвал.
Большой и круглый… ладони скользили по засаленным рукоятям. Требовалось определенное усилие, чтобы повернуть в нужную сторону.
Будто тело стало вдруг больше и обзавелось крыльями парусов. Держась за штурвал, казалось, ты становился частью чего-то гигантского, монолитного, крепкого… конструкция штурвала тихонько дрожала, от сопротивления с водой.
— Вот так… — Шактар помог выровнять курс, осторожно повернув круг.
— О! Та-та! Кто у нас тут восстал из мертвых? — Сарен, с сияющим видом взлетел по лестнице. Шактар быстро отсалютовал, пробурчав какую-то официальность.

После убийственной слабости в теле ощутить массив гигантского корабля было так приятно и волнующе. Повышало чувство собственной важности.
Пальцы дрожали, но она сияла летним солнышком от счастья, глядя на Армана с гордостью.
И таким же взглядом встретила старого друга.
- Аб!..Сарен!
Вернув штурвал Шактару и благодарно поцеловав его в щеку, девушка рухнула на Аброха, позволив ему подхватить ее немощную тушку.
- Соскучился, да? Соскучился же? Признай, что волновался! Арман мне обо всем рассказал.

— Ну… — Сарен хохотнул, — Надеюсь, не обо всем…
— Обо всем.
Арман был безжалостен и холоден. Дозорный покрылся едва заметным румянцем.
— Ты точно хорошо себя чувствуешь? Ты была на грани, я серьезно.
— Скверны нет, — Бейтс возник из неоткуда, сложив руки за спину. Сарен вздрогнул, Арман недовольно прищурился, — Рад вас видеть стоящей на ногах. Шансы у вас были крайне малы. Я даже предлагал помочь обратить вас в оборотня, но господин Арман явно не намерен уступать свой статус дикого зверя. К тому же, оборотни не умеют колдовать…
— Не заикайся об этом… — поморщился бальвар.
— Да-да, я помню. Удивительная скорость, к слову. Не перестану удивляться. Ваш избранник способен порвать взрослого мужчину пополам, за долю секунды! Кормите его почаще, иначе он на людей кидается, будь здоров!..
— Может пообедаем?.. — робко предложил Сарен, пока Арман снова не порвал вампира, — Надо очень много обсудить… особенно насчет того, что тебе удалось выяснить…
— Сарен, не сейчас. Она едва очнулась, дай ей немного подвигаться.
Папочка-Арман был предельно строг.

- Да, о том, что я нашла...
Агнесса подняла руку, пощупав большой палец. Виноватых нужно было найти.
- Там было кольцо... С печатью..
Память постепенно возвращалась. И не только о последних мгновениях жизни. Она вспомнила, где видела печать.
И вздрогнула.
Бросила на Армана тяжелый, свинцовый взгляд.
В его воспоминаниях. Вот где. Он держал коробочку с подобным кольцом. И что все это может значить?
- Где оно?

Арман громогласно скрипнул зубами. Сарена аж передернуло.
— Кольцо мы убрали к журналу, и бумагам, что вам удалось добыть, — объяснил дозорный.
— Вы очень громко кричали, что это важно, — подтвердил Бейтс, — Буквально заклинали меня его сохранить.
— То, что вы узнали, очень серьезно, — Сарен закивал, — Подобное преступление… По прибытию нужно бросить все силы, чтобы это остановить.
— Хватит об этом, — прорычал Арман, — Дайте ей уже отдохнуть от бесконечного спасения мира. Пойдемте есть.
Он покровительственно обнял девушку за плечо, практически силой оттащив от Сарена.

Агнесса послушно отошла вместе с бальваром и надела на лицо радушную улыбку.
Потребовалось серьезное усилие.
- Да, я не против поесть, мне надо восстановить силы. Вы правда пользовались той жуткой штукой чтобы меня кормить?.. Ох, нет... не говори, не надо! - Замахала на Сарена. - Извини, что я выпихнула тебя из каюты... Теперь, когда мне лучше - возвращайся. Буду только рада компании. Заодно обсудим все вопросы.
Улыбка. Улыбка.
- Вы идите, подготовьте все для обеда, и близнецов позовите, хорошо?.. А я пока хочу побыть еще немного с женихом. Ужас-с-сно соскучилась.
Последнее Несса говорила, глядя на "жениха" все тем же тяжелым взглядом. Взяла его под руку и заставила прогуляться с ней по палубе, выискивая укромное место. Обхватила за талию, чтобы он не удумал сбежать.
- А теперь говори. Что за печать? И не пытайся юлить. Я знаю, что ты знаешь.

Арман закатил глаза.
— От тебя сложно скрыть секреты, а?.. Может, не переставать принимать каштан?.. — похоже, он немного злился, — Я не знаю, что это за печать, хорошо?.. Все, что мне известно, что это знак какого-то братства, ведущего свои корни из батингофского дворянства. Нечто вроде Лиги Теней, но Лига была построена простолюдинами, а Братство создано благородными… Я курировал убийство одного лорда, который мешал твоему рыцарю взойти на престол. Убийца передал этот перстень, в качестве доказательства исполнения заказа. Прошу, не вмешивайся в это. Кроме тебя, есть сотни и тысячи людей, кому не безразлична судьба мира. Дай им этим заняться, ты уже успела умереть за свои убеждения. Мне бы не хотелось повторения. Дай шанс другим.

От последних слов виновато защемило сердце.
Он же просто заботится, в конце концов. Переживает. А у нее уже все. Стойка, хватка, нос по ветру и бежать по следу.
- Извини...
Обняла, стараясь растопить нежностью.
- Просто это все... угнетает очень. Как представлю, что сейчас может твориться в Батингофе...
А ведь там Кай.
Несса дернула плечом, не до конца осознавая рада она этому или расстроена. За долгое время гнев к нему начал утихать, как бы она не пыталась его подпитывать.
- А если заразу не удастся остановить - она распространится на ближайшие регионы. Сурда, Синаманар могут пострадать. В итоге и Кодак. Я просто хочу узнать, кто за этим стоит, - поцеловала бальвара в щеку. - А потом пусть другие разбираются. Идем, поедим, хоть на близнецов посмотрю. Только убери это мрачное выражение с лица... ты людей пугаешь.

— А я и не против их пугать, — фыркнул Арман, — Пусть держатся подальше.

***

Близнецы чувствовали себя прекрасно. Особенно Рейн, который за короткий срок умудрился обзавестись девушкой. Да-да, той самой, которую они так пугали временами. Фросту это не особо нравилось, но он успокаивал себя мыслью, что в любой момент может побриться и подстричься, став копией брата.
И выдавать себя за него...
Ещё вскрылось, что ребята очень ловко вправили этой девушке мозги, успев из воспоминаний удалить не только остров, но и их неудачные попытки подката к девице. Рейн так вообще, с двадцатого раза только смог с ней подружиться, постоянно стирая неудачи из воспоминаний.
— Ты его когда встретишь, скажи все, что о нем думаешь, — нагло кивал головой Фрост, поедая суп. Арман на его рассказ лишь устало качал головой, видимо, тоже обалдевая от произошедшего. Он выпал из жизни так же, как и Агнесса.
Бейтса вот, ситуация веселила, а Сарен молча водил ложкой в тарелке, видно, пытаясь переварить сказанное, и не возненавидеть магию ещё пуще.
— Вы в край охерели?.. — вдруг выдал он, звякнув ложкой, — Она же живой человек!
— И че? Мы ж её не убили.
— О, и на том спасибо... — буркнул Арман, подливая Агнессе ещё бульона.
— Она имеет право на свободу! На... на выбор!
— Так она и выбрала... Просто этот фокус помог Рейну стать идеальным для неё мужчиной. Разве плохо?

- Плохо.
Агнесса тяжело вздохнула, отпихивая тарелку из-за враз погасшего аппетита. Потерла виски, уперев локти в стол.
- Фрост, маги - не боги. Никто из нас. Ни самые обычные ведьмы, ни могущественные мельтарумы. Как понять, где находится граница дозволенного? Где кончается наше право вмешиваться в этот мир? Ведь если сила нам была дана от рождения, значит, мы имеем право ей пользоваться, так?.. Но так может рассуждать и убийца, и психопат-мельтарум, погубивший несколько городов. Так может рассуждать император Кастамара или те ублюдки, что стоят за нашим недавним приключением.
Девушка чуть потеребила ложку, опустив глаза.
- Я считаю, что любой человек неприкосновенен. Что у него должен быть осознанный выбор. Не затронутый стержень личности. Это просто... нечестно. Несправедливо и некрасиво. Стирать кому-то воспоминания, править кому-то мозги. Вон ему знаешь сколько стирали и правили?.. - Кивок на Армана. - Посмотри на его мозг, сплошные рубцы. Мы с вашим учителем даже не смогли все вернуть. Потому что бывает то, что возвращать уже поздно. Обычные люди очень уязвимы. Именно поэтому нам нужно беречь их и стараться ограничить вмешательство в их полноценную, лишенную магии жизнь. Чувствовать за них ответственность. Порой мы можем что-то исправить на общее благо, как, например, вы сделали для членов экипажа. Но ради личных целей... Так нельзя. Особенно в том, что касается чувств. Любви. Ведь любовь - это, в первую очередь, доверие.
Она ощущала себя еще более виноватой, говоря это, поскольку позволила старшему Рейну стереть воспоминания Армана. Благими намерениями...
- И как скоро, по-твоему, Рейну надоест играть идеального мужчину для этой девушки?.. Какое-то время он будет упиваться своим достижением, своей победой, а потом он просто устанет притворяться тем, кем он не является. Важно, чтобы нас любили такими, какие мы есть. С нашими ошибками, изъянами и проблемами. Идеальных людей не бывает.
Повернулась к Сарену.
- Извини. Они никому не желают зла. Просто... они еще не вполне адаптировались к человеческому миру. У них не сформировались моральные ценности. И.. их можно понять... В шуме чужих мыслей мы, телепаты, более всего подвержены одиночеству.