Нечто новое.

Дрогнув и отступив для приличия, девушка резко остановилась, запихивая страх в самые дальние норы. Распушилась, нахохлилась и окрысилась, подняв на тигра такой пронзительно-убийственный взгляд, что тут совесть самой святой иконы обзавидовалась бы и пошла трещинами.
Нет, чудовищное чувство вины осталось... Особенно после инцидента с Лобо. Хотелось пасть на колени, рыдать и молить о прощении какой-то частью... Но Арман выбрал агрессивное нападение и теперь Агнесса из чистого упрямства не могла ему уступить.
- Ах, да ты так и не понял ничерта, - всплеснула она руками и меж ладоней осыпался сноп горячих искр. - Куда уж тебе, бедному и несчастному, всеми обиженному, всеми преданному.
Ведьма резко ринулась вперед и ткнула пальцем в нос большой кошки, прошипев сквозь зубы:
- Извини. Извини, что спасла тебе жизнь. Извини, что не оставила подыхать, истекая кровью от серебряной пули на собственных руках. Извини, что мне не хватило сил отпустить тебя на тот свет, чтоб уже не мучился. Я ничего не могла поделать. У меня нет дара исцелять. Я сидела и смотрела, как ты уходишь из этого мира. Не нужна мне была эта проклятая сфера. Мне нужно было, чтобы ты жил, тупица!

Брошенный смело вызов сдулся и хвойной иглой опал на дерн, никем не принятый. Ведьма продолжала воинственно пыхтеть, запутавшись окончательно в своих и чужих чувствах.
Лучше бы подрались...
Постояв некоторое время спиной, она дрогнувшими пальцами потерла глаза, будто этим жестом могла снять досадливое жжение. И подумала - как хорошо, что он не в человеческой форме. Увидеть его лицо сейчас было бы выше ее сил. Так еще можно было лживо и трусливо убедить себя в том, что это кто-то другой. Спрятаться за фантом.
Но сердце обливалось кровью, захлебывалось и снова страдало. Саднило, с укором выбивая все толковые мысли из висков. Его не просто было обмануть.
Повернувшись к поляне, Несса сделала пару неверных шагов и тяжело привалилась к стволу. Она наблюдала за темным зверем, ловила его грациозные движения, пятнами застывающие на шкуре солнечные блики и рябые тени.
Любовалась. Ему так подходил этот облик.
С трудом переведя взгляд на глазастое дерево, неопределенно хмыкнула, сложила руки на груди, но вмешиваться и подходить ближе не стала, оставаясь в сторонке.

Кипучая волна ревности поднялась снизу живота до самого горла, отразившись сузившимся недобрым взглядом.
Одной своей частью Агнессе вдруг очень сильно захотелось запустить в кошачьих по двойному огненному шару, гордо фыркнуть и удалиться, пожелав им чудной загробной совместной жизни.
А она еще за Лобо переживала... Надо было пользоваться возможностью хорошо провести время, а не переживать. Дура.
Но другой частью девушка осознавала насколько это будет глупо и по-детски.
'Да обоих, обоих размажь', - злорадно хихикало внутри. - 'Какие шкурки, а! Продашь и лошадей выкупить хватит. Давай, давай, ну! Выпусти меня, я покажу, как надо. Выпусти, не пожалеешь'
Несса поморщилась и легонько хлопнулась затылком о ствол.
Долгое сожительство с ядовитым демоном заразило ее циничным ехидством. Язва прогрессировала и требовала выхода желчи.
- Ты от безысходности по детям пошел?.. - Она не забыла про кол, да.
Мягко отлипла от ствола и направилась к бальварам тем грациозным шагом, который Кирие называла "походкой самки оленя". Остановившись напротив мелкой кошки, приподняла бровь и подарила ей надменную улыбку.
- Дождись пока клыки молочные выпадут, а потом уже шипи на ведьму, соплячка.

- С кузнецом из Фазии?!
Выдохнув, Агнесса угрожающе двинулась на кота, будто готовясь свернуть ему шею голыми руками. Глаза злобно полыхали. Пальцы скрипели в кулаках.
И резко замерла, расслабившись.
Все так. Все верно.
Того, что было - не вернуть.
Протянула руку, коснувшись без страха тигриной морды. Провела пальцами по шерсти, пробуя, какая она на ощупь. Так хотелось просто прикоснуться. Вобрать немного родного тепла. Вспомнить, какое оно.
Взгляд был грустный и обреченно-одинокий.
Ничего. Время, когда она была готова добровольно пойти на инквизиторскую плаху в Кодаке, потеряв его - тоже прошло. От этого становилось еще печальней. Словно что-то очень светлое и трепетное навсегда сгинуло. Сказочное волшебство превратилось во взрослую и циничную магию.
- За всю боль, что я тебе причинила, - тихо произнесла, заглядывая пристально в серый глаз, - прости. Ты был самым особенным для меня.
"Я любила тебя. И всегда буду. Так, как больше никого не смогу, наверное"
Наверное...
Потрепала дрожащее нервное ухо.
- Рада, что ты нашел то, что искал.
Повернулась к оцелоту. Во взгляде не осталось ни неприязни, ни ревности. Даже улыбнуться получилось.
- Спасибо, что заботишься о нем.
Развернулась и пошла прочь, растерянно прислушиваясь к стремительно разрастающейся пустоте внутри. Она так долго представляла себе этот миг встречи. В самых разных его вариациях. И так, и эдак. От убийства друг друга до примирения. Надежда не хотела умирать, цеплялась бойко лапками за душу, исцарапывая. Хотелось верить, что еще можно все исправить, вернуть... Зализать друг другу раны. Простить. Начать что-то новое.
Но даже если получится... Впереди будет лишь очередная боль и очередные разлуки. Она больше не хотела. Она устала его терять. Находить. Потом опять терять. Тонуть в этой трясине снова и снова. Причинять ему боль, подводить под смертельные удары. Он стал тем, кем хотел всегда стать. Свободным. На родной земле. Она ему ничего хорошего дать не могла. А когда-то обещала, что не посмеет делать с ним то, что делали другие - привязывать, одевать ошейник ради собственных эгоистичных желаний. Вот, пришло время обещания выполнять. Как и тогда на той проклятой развилке.
Так долго готовилась... И оказалась не готова.
Хорошо бальварам. Плохо ли, грустно, тоскливо - превратился в зверя и понесся по лесным просторам. Только ты, вольный ветер и свобода. Задрал кого-нибудь. Сожрал. Побег дальше. Никаких терзаний, никаких проблем.
Агнесса остановилась на краю полянки. Поправила ворот рубахи и шнуровку на корсете. Откинула назад рыжие косы.
О многом хотелось спросить. Как он сбежал от Цитры. Через какие испытания прошел в Диких Землях. Что собирается делать дальше. Мечтает ли о чем-то или получил все, что хотел. Просто сесть и поговорить...
Душевных сил на это не было. Слишком трудно.
Ведьма тяжело вздохнула и пошла дальше в лес по волчьим тропкам.
Праздничное настроение оказалось растоптанным и безжалостно убитым. Нужно было добраться домой, воткнуться в шкуры и проспать пару суток. А потом проснуться в новом мире.
И начать новую жизнь.

- Все отвратительно, - честно вздохнула девушка, на этот раз даже не отстранившись от прикосновения волка. Наоборот ткнулась ему лбом в грудь, в неожиданном порыве почувствовать хоть немного тепла и утешения от кого-то. Конечно, от Лобо можно было ждать исключительно похотливого оттенка на каждое доброе чувство, но сейчас ей было все равно. Тем более, теперь она свободна, как птица.
Испустив еще один горестный вздох, отстранилась и поправила ворот.
- Тебе идет рубашка.. Удивительно даже.
С тоской глянула в сторону горы. Ей было наплевать на все собрания, пусть хоть мир рушится, и боги собирают консилиум... Но раз королева позвала, то отказаться нельзя. Придется потерпеть.
- Идем, - обреченно пробормотала ведьма. - Надеюсь, это не на долго...

Вид Армана заставил пожалеть, что она не притворилась смертельно больной возле дома.
Сердце прыгнуло, сделало кувырок и так истошно забилось, что аж голова кругом пошла.
- Чудесно... - Себе под нос раздраженно буркнула ведьма, пытаясь понять почему ее позвали. Тут, видимо, будет решаться вопрос, касающийся исключительно бальваров.
Девушка обвела взглядом присутствующих, снова споткнувшись на бывшем инквизиторе. К обезумевшему сердцу присоединился спятивший желудок, отчего-то скукожившийся в тугой жгут и испуганно присосавшийся к хребту. Предчувствие того, что сейчас будет происходить что-то, что ей совсем не понравится буквально разрывало изнутри, не добавляя оптимизма.
Агнесса почувствовала себя заблудившейся овечкой среди своры волков. Агнец. А этот плоский камень отлично подойдет, как жертвенный алтарь...
- Вы уверены, что мне необходимо здесь присутствовать?.. - Уточнила она робко у королевы, косясь на зооморфов.

Осторожно кивнув, девушка сделала шаг вперед.
- Думаю, каждый из вас знает, что в мире этом покоятся Древние. Их по-разному называли. Пекадилы. Семеро. Полубоги. Прародители греха. Были ли они прокляты или благословлены великой матерью Фрейей - не так важно. Важно, что они обладали могущественной Силой, способной пошатнуть этот мир. Долгие годы она спала вместе с ними, укрытая в могилах и запечатанная. Первый раз покой был нарушен в тот самый день, когда погибла бывшая королева бальваров. Ее кровью открыли гробницу Ирана и изъяли то, что не должно принадлежать смертным. Вторым был ограблен Гул.
Тут голос ее дрогнул.
- Кажется... Третью сферу Аварития подлостью и коварством украли у инквизиции в Сурде.
Косой и мрачный взгляд в сторону Армана.
- При изъятии четвертой я присутствовала. Сила Луксурии сейчас находится в Батингофе, но как долго она там пробудет и когда попадет в руки врагам неизвестно. В любом случае, уже четыре гробницы из семи растревожены.
Агнесса перевела взгляд на Лиониса.
- Я повстречала тех, кто собирает наследие полубогов. Джаная, Белая Ведьма и еще двое мне неизвестных. Облаченные в доспехи из сфер они представляли собой непобедимую мощь, которую к тому же поддерживали сломленные мельтарум. Они - слуги Кастамара. Могущество императора растет. Им движет жажда власти. В Дельтуле уже правит его наместник. Фазия почти пала на колени. Взгляд его устремился и на запад. Когда сферы будут собраны - некому будет его остановить. Грядет буря, что затронет все народы.

На пристальный взгляд бывшего Несса не обратила никакого внимания, поглощенная своими невеселыми думами. Скорее всего, он узнал эту информацию от Цитры. А что-то от Гильдии Теней. Да и какая разница откуда...
Инвид тоже ограблен. И потомок его у них в руках...
Всплыло хмельным образом воспоминание, как Лиан рассказывал о Зельциларе и говорил о его сыне. Прекрасном лучнике, которому нет равных. Его похитили люди...
И сразу же другое воспоминание. Скользкая, черная тень, стреляющая метко из мрака. Не промахивающаяся. Это наверняка он. Сын Зельци.
Девушка машинально пощупала пустое бедро, где обычно покоились два эльфийских кинжала.
Уже четыре пекадилы... И наверняка скоро они украдут сферу Луксурии.
Потомок Сипербия тоже есть, значит осталось только разграбить гробницу и будет шесть...
Стоп!
Вот теперь Агнесса обратила внимание на Армана, позабыв о том, что тут вообще есть кто-то еще.
- Потомок Сипербия?.. Нет... ты.. ты ошибся. Это невозможно. Я...
Она последняя Гайнем. Последний Феникс.
- Ты ошибся...

Издав неопределенный звук, Агнесса присела на корточки. Схватилась руками за голову, пытаясь осознать сказанное.
Чудовищно.
Мамино тело оскверняют и используют, как сосуд.
Твари. Выродки. Ублюдки.
Меж пальцев мелькнули огненные искорки. Боль продрала, как кривой, зазубренный клинок.
- Господи...
На долгое время она выбыла. Выпала из беседы, забыв о том, что здесь проходит какое-то собрание.

- Д-да...
Некоторое время девушка тупо сидела, глядя в пустоту и бесстрастно улавливая в черных кружочках какие-то очертания. Образы. Силуэты. Не понимала, где она. Не понимала, зачем так. Боль еще блуждала по телу вместе с жгучей злостью и всепоглощающей обидой. Хотелось на все плюнуть и выпустить своего демона. Пусть развлекается в этом падшем мире. Пусть делает, что хочет.
Она мотнула головой, сжала губы и отобрала платочек, приложив судорожно холодную тряпку к глазам.
- Наверное...
Плохо. Так омерзительно плохо, будто над ней надругались. Еще и проклятый паразит грызется, словно внутри все чешется и колется. Отвратно. Придумать бы, как от него избавиться. Неизвестно, когда он наберет силы и снова вырвется.
Или когда она ослабнет настолько, что просто сдастся этой постоянной борьбе.
Ведьма подняла мутный взгляд на Армана, пытаясь сфокусироваться.
- Что случилось? - Кисло спросила. - Я сознание потеряла, да?

- Ничего у меня не трясется, - взвилась девушка, уронив дрожащими, как у заправского алкоголика, пальцами платочек на землю. Тупо уставилась на него и сцепила руки на животе, согнувшись. Шумно задышала, все же украдкой воззвав к молитве спокойствия.
Взгляд ушел куда-то в сторону. Неприятно было показывать собственную слабость. Особенно ему...
- Откх...
Голос противно сорвался, и ведьма прокашлялась, проклиная и себя, и демона, и весь пантеон богов разом. Это ж надо было... Шлепнуться прямо посреди собрания.
- Откуда ты узнал? От Цитры?..

Почувствовав, что молитва дает сбой и самообладание тает, будто масло под прямыми лучами летнего солнца, Агнесса резко выхватила прополощенный платок и прижала ко лбу, проведя по горящим щекам и остановив у шеи. Закусила губу, но все же не сдержала отчаянного всхлипа.
- Прости меня... я.. я так испугалась тогда, Арман... Ты просто умирал на моих руках, и я не знала, что мне делать... Вокруг творился кромешный ад... маги, инквизиторы, демоны... Все смешалось. Я была растеряна, а она.. она пообещала, что спасет тебя. Не дала ни секунды подумать... Я просто не готова была тебя вот так отпустить... Я не смогла... Прости...
Бессвязная речь перешла в новый всхлип. Ведьма склонялась все ниже и ниже, будто собиралась врасти в эту землю. Уткнулась в платок, который глушил слезы и слова.
- А потом все закрутилось... Я жить не хотела, но ведь Летта... Нас взяли в плен, нас почти убили эти безумные гомункулы... Азур открыл портал, и мы выпали прямо в Элиассаре, представляешь?.. Сердце Эльфинажа, ха... Я так спешила обратно в Батингоф, я так боялась опоздать... Но в Элиассаре время течет иначе, а оттуда мы выскочили в самый эпицентр войны... Эльфы и люди, этот дракон... Я не могла просто бросить их в той безнадеге... А потом Батингоф и... Кай...
Она уже рыдала взахлеб, совсем запутавшись в словах и мыслях. Тут никакая молитва не могла помочь.
- Прости... прости... Я думала, что больше тебя никогда не увижу... Ведь у тебя была новая жизнь в Кодаке.. А у него серые глаза похожие на твои... и как-то само собой вышло.. Я цеплялась за призрак того, кого так непросто оказалось потерять... Я не любила его.. никогда не любила... Боже, как они могли... Как они могли так поступить с мамой...

Уставившись прямо перед собой остекленевшим взглядом, Агнесса застыла, мастерски изображая каменную горгулью на фасаде. Испугалась, что если прямо сейчас не успокоится - ей свернут шею.
Как ни странно, помогло. Слезы высохли в момент, а истерику ветром сдуло.
Подняв руку, она с болезненной нежностью провела по спине мужчины, судорожно вдохнула забытый запах... в конце дружески похлопав по лопатке.
- Извини. Много всего навалилось в одночасье. Не обращай внимания.
Хлюпнула носом, резко отстранившись, и начала ожесточенно полоскать платок, будто топила кого-то с маниакальным удовольствием. Приложив его к лицу, она позволила себе остыть, взмахнула кусочком ткани, высушив в один момент, сложила аккуратным, безупречно ровным квадратиком и вернула хозяину.
- Спасибо. Думаю, нам стоит вернуться...