- Думаю, выделяться лучше среди вас, нежели среди всех, - парировал Рорик, чем вызвал болезненный стон Гаски.
- Мы урооды... - простонала она, косо глядя на Эдвинда и Лину. Эти двое так же несильно выделялись, - Я думала, эта белая пижама для сна...
Хлоп-хлоп!
Педагог хлопнула в ладони, напряженная, как струна. Голоса резко смолкли. Гаска быстро прикусила губу, и поморщилась.
- Нет...
Ее недовольству были причины: все стали равномерно распределяться по зале, заранее зная, что делать. Новички-инквизиторы неловко повторяли за опытными товарищами, мешаясь и спотыкаясь. Команда Агнессы усиленно жалась друг к другу, не желая разлучаться. Педагог хмурилась, и ее было легко понять.
Никакой, блин, гармонии.
Рорик предательски слился с толпой. Кабур, Агнесса, Эстан, Гаска и Аброх же, маячили, как бельмо.
- Я уже ненавижу этот предмет...
Хуже было Эстану. Остальные хоть могли спрятаться за чужими спинами. Рыцарь же был чертовски огромен и не смотреть на него было невозможно.
Дальше - хуже. Начались упражнения. Как оказалось, перед "концентрацией" стоило хорошенько разогреться, поскольку все упражнения были направлены на растяжку.
Или на боль, как успела отметить Гаска. Природная гибкость Агнессы не позволила ей прочувствовать все страдания своих товарищей, однако наслушаться их она могла вдоволь.
Гаска к названию каждого упражнения добавляла матерную приставку. Так свет появились такие упражнения, как "хуечка", "хуёстик", "хуёин". Аброх хрипел и хрустел, Эстан натужно краснел, а Кабур откровенно филонил, совершенно не пытаясь напрягаться. Краснота пришла к нему позже, когда на глубоком прогибе, у Гаски громогласно лопнули штаны в интересном месте, на что выдала короткий комментарий:
- *нецензурная брань*.
Нервы лучника не выдержали и он упал на брюхо, хохоча, как безумный. Огромное количество мата посыпалось на его голову, от смущенной девушки. Аброх попытался угомонить хохотуна, за что тут же поплатился: всех троих выгнали прочь.
За нарушение гармонии.
- Безобразие... - лишь молвил "просветлённый" Рорик, чей смех просто не был замечен. Он занимал в команде второе место по гибкости, и совершенно не выделялся, благодаря одежде. Хоть и делал все изумительно криво.
Этим, к слову, грешили многие. Тут были инквизиторы всех возрастов. Боль они встречали стойко, однако вид имели удрученный. Немногим удавалось повторять за женщиной в центре. Агнесса даже была в числе лучших.
Но не лучшей.
Лучшим был Иран. Он не будто не имел суставов. По-кашачьи переходил из одной позиции в другую, будто это было совершенно ненапряжно. При обильной практике, Агнесса бы его с легкостью обогнала, но вот как раз практики ей и не хватало.
И разогрева.
В какой-то момент, мышцы напряженно сжались, отказываясь до конца расходиться в шпагате. Иран сидел на шпагате, будто на стуле.
- С-сука... - прохрипел Эстан, глядя на дознавателя. Он все это время только на него и глядел, не видя педагога.
Для рыцаря это стало сущим испытанием. Его шпагат был настолько плох, что Агнесса могла без труда пройти под ним. Чуть пригнувшись.
- Ссссууууукаааа... - тянул несчастный, когда педагог сказала держать. Ноги бедняги тряслись.
Подчиняясь указанию женщины, дознаватель поднялся со своего места, и стал подходить к занимающимся, и насильно тянуть их к полу. Делал он это без интереса, ставя инквизиторам на спину ногу, и вдавливая.
- Иди нахрен!.. - чуя его приближение, взвыл Эстан, но ему тут же приказали молчать, приложив палец к губам.
Рыцарь подчинился. И вместо ора, просто замычал, стоило лишь Ирану безжалостно запрыгнуть на спину. Даже смотреть на это было больно. А какого было Эстану - представить страшно. Стоило отдать ему должное. Он не упал, и попытался выскользнуть. Мужественно перенес даже прыжки Ирана, которого ситуация явно радовала.
Все, кто находился рядом с рыцарем, стали усиленно тянуться, лишь бы не привлекать внимание дознавателя. Поиздевавшись над бывшим соратником, мужчина грациозно соскользнул с него, держа руки за спиной.
Прошел мимо Агнессы, обдав ее волной воздуха. Скрывшись из виду, он на какое-то время затих позади. Прежде, чем Агнесса успела расслабиться, ее бедра уже накрыли руки дознавателя, дожав девушку до полного шпагата.
Это была та грань, через которую она не могла перешагнуть. Сама, по крайней мере. В глазах потемнело, а кончики пальцев начало покалывать. С выдохом стало полегче, но садизм дознавателя это не удовлетворило.
Он грудью прижался к спине девушки, и, так сказать, добил ее, заставив буквально лечь на пол.
- Хорошо-о! - похлопала достижению Агнессы педагог. Те секунды, что пришлось терпеть в плену Ирана, длились будто бы час.