Часть III: Семь

— Да, он волчок, — кокетливо сообщила леди Пибоди. Джайдэ хмыкнул:
— Дикий зверь! Обращаться поздно был выучен, и теперь страдаю от того, как редко удаётся отдаться наслаждению свободы.
— Он прекрасен. Серо-рыжий.
— Мы все прекрасны!..

К ним вдруг подошёл Андрес, и, осторожно перехватив актёра под руку, что то ему прошептал. Агнесса чётко услышала про "просят удалиться". Джайдэ хмыкнул:
— Что ж! Как видите, я тут неугоден!.. — он опустошил бокал, — Пойду... нет, брат. Останься.
Подтянув паренька к себе за лицо, бальвар поцеловал его скулу.
— Это и твой праздник. Я привык. Пройдусь по бедным районам, и надерусь в компании более благочестивой, чем эта!
Он изобразил поклон:
— Речь не о вас миледи и милорды.  С вами было приятно.
— Прости... — поморщился владетель театра, но Джайдэ оборвал его, подняв ладонь.
— Не стоит. Я бы не простил себе, если бы вы попали под раздачу. Леди Де'Зомм, до встречи. Я прибуду послезавтра к вашему дому. Начнём с флейты. Мы, волки, любим её протяжный стон.

- Благодарю вас, Джайдэ, - Агнесса грустно улыбнулась и кивнула на прощание. - Мы будем ждать вас с нетерпением.
Печально, что настоящую звезду выступления выставляют за дверь только из-за того, что он бальвар. Не будь на ней ответственности за налаживание связей с кастамарцами ради матери и дочери, она бы попыталась устроить скандал. Хотя вряд ли это привело бы к чему-то. Уж к хорошему точно.
Оставалось молча сочувствовать актеру.
- Несправедливо, - вздохнула она в сторону Андреса, попивая свое вино. - Можно поинтересоваться, кому именно его общество было столь не угодно?..

— Фигарио Дебат, — мужчина вздохнул, — он имеет зуб на каждого бальвара, с недавних пор. Один из них порвал его надвое, при чем, дважды. Этот господин был начальником Гертрама, когда оттуда был совершён дерзкий побег. Тогда отделался лишением пары конечностей, поскольку беглец не обращался. Затем, по слухам, этот самый бальвар вернулся. Ходят слух, что вкусив крови Фигарио, он пожелал отведать её вновь. Бедолагу пришлось собирать по кусочкам, и воскрешать. Мельтарумы что-то начудили, и теперь он отправлен на почетную пенсию, заняв пост советника Императора по вопросам бальвар. Говорят, у него руки срослись неверно, и он больше не обладает той прытью, какую имел до воскрешения. Ужасная история.

Агнесса спрятала за веер кривую и совсем не приличную для леди ухмылку.
Вот она и встретила еще одного врага Армана. Все указывало на то, что именно он его порвал. Причем крайне серьезно, поселив на вечно ненависть к целой расе.
Изнутри приятно согрела волна гордости за черного мстительного тигра. Как же он все-таки хорош...
Девушка украдкой бросила взгляд на мужчину с военной выправкой и саблей.
И это к нему ей надо подлизаться?.. Ох-ох... Невозможно. Просто за гранью реальности.
На глаза попалось два раза подчеркнутое имя и она едва сдержала стон.
Она его еще и Дебошем обозвала. Ну вот за что с ней так боги поступают?..
- Да, от этой истории волосы дыбом, - пропела Агнесса заливая в себя остатки вина и взглядом умоляя Ричарда принести ей еще.
Надо было попытаться как-то с ним сблизиться.
На ногу наступить?.. Пролить вино?
Можно уж сразу пощечину влепить.
Ох-ох...
Набираясь храбрости, девушка пристально следила за своей жертвой, вспоминая все чары, какие использовала Лейла.
- А люди, с которыми он в одной компании, это кто?

— Молодой мне не известен. Тот, что толстый — граф Геббэ Миккельсон. Он владеет ткацкой фабрикой на западе, и, можно сказать, одевает всю страну. Волей императора ему было отдано все это добро в монополию, что, вестимо, сделало его богачем. Из-за отсутствия конкуренции, качество падает, а цены растут... Потому, он ненавидит кодакчей особо: те торгуют более качественным товаром, и цен не задирают.

Прекрасно. Все самые неприятные люди в одном месте.
Агнесса уже начинала себя ненавидеть за то, что будет к ним стелиться.
- Лорд Фигарио женат?.. - Продолжила она выпытывать досье. - Не вижу его спутницы.

— Вдовец. Его жена почила в довольно почтенном возрасте: она была на пятнадцать лет его старше. Любви особой у них не было, просто ему следовало жениться на женщине, что не стала бы его изводить и мешать особо по службе. Он расчетливо выбрал партию. Жена давала ему достаточно воли. Сейчас же, он в почтенном статусе вдовца, и никто особо не заклинает его вновь искать себе зазнобу.

Агнесса кивнула и залпом выпила половину нового бокала вина, пытаясь убрать с лица муку.
Хватит тянуть.
Надо сразу! Это как смерть. Хуже всего ее ожидание. А сам процесс.. не так уж страшно.  
Бросив очередной взгляд на отпугивающего от себя мужчину, девушка собралась!.. и резко разобралась, убедив себя в том, что вечер длинный, а она еще недостаточно пьяна.
Да и Андрес тоже в списке стоял, между прочим.
- О, маэстро, раз уж вы к нам присоединились, давайте перейдем к более приятным разговорам. Мы тут обсуждали возможность вашего турне к нам на Запад. Я от лица Сурды с удовольствием хочу пригласить вас в нашу страну. Как вы на это смотрите?

— Люблю Сурду, — честно признался мужчина, — Даже пока там зверствовала (вы уж простите) инквизиция, мне нравился местный люд. Народ, вплоть до дворянства был (и есть!) прост. В основе своей разбогатевшие мещане. Я бывал там ещё в бытность артистом. Горланили сальные шутки и прибаутки, плясали, пели. Как бы кто не высказывался о высокой миссии искусства, я все же убеждён, что нет радости большей для артиста, как слышать заливистый смех зрителя. В Синаманаре были, к слову. Тоже, приятный зритель. Простой, неприхотливый...
— Говоря простой, не имеете ли вы ввиду "недалекий"? — чуть напрягся Ларс, но театрал ответил добродушной улыбкой.
— Ох, нет. Простота по моему мнению это хорошее качество. Простой человек не лукав и открыт миру. Кастамарцы в этом плане... как бы так.
— Снобы, — помогла леди Пибоди.
— Странно слышать подобные речи из уст кастамарки, — синаманарец приподнял брови.
— Театр учит объективности, милорд. Мы примеряем на себя сотни масок, и смотрим на мир с многочисленных сторон.
— И как вы относитесь к моей стране?..
— Милый мой. Повторю: я актриса. Я отношусь как угодно, к чему угодно, — девушка отсалютовала бокалом, и пригубила.
Ларс не унимался.
— Не зря Церковь называла актёров "лицедеями", и не приносили им должных почестей после смерти.
— Лицедеи?! — Пибоди сверкнула глазками, — Не смейте называть меня притворщицей! На сцене я не лгу! Я отдаю все себя без остатка. Я влюбляюсь в Джайдэ, если он Арман, а я Абель. Я ненавижу Сюзан, если она Мельтесса, а я её сестра Пертрихорра. Мои эмоции — живые! Я живу тем, что вы видите на сцене. Я честно отдаю всю себя, что вызвать отклик нужных чувств у зрителя. Если вы смеете называть подобное грехом... что ж, я вынуждена буду откланяться.
— Я не хотел...
— Не хотели бы, не сказали!.. Ох, оставьте эти увещевания. Никогда не оправдывайтесь со слов "я не хотел". Вы хотели, и сделали. Примите по-мужски ответственность за слово, и извинитесь.
— Простите меня.
Девушка задумалась:
— Прощаю. Но впредь будьте осторожны в высказываниях. Театр — моя религия. Моя Родина. И я — патриотка. Ровно, как и вы. Будем уважать стороны друг друга, и не позволять себе подобных вольностей.
Ларс смутился.
— Не кукситесь, мой лорд. Простите мне мою резкость, и спасибо за терпение. Вы ведь не забыли про танец?.. Музыка как раз играет. Займём место на площадке, пока там нет толкучки. Вы заслужили свой приз. Самое время его показать остальным.

Слушая перепалку пары, Агнесса прятала улыбку за веером, думая о том, что они сейчас начали двигаться навстречу понимания друг друга. Первые шаги, первые слова - это самое трудное. А затем уже становится ясно насколько подходят два мира для соприкосновения. Насколько готовы они подстроиться, чтобы принести жертву и взять дары.
Чуткая актриса и варвар-синаманарец. Такой контраст. Несса словила себя на мысли, что хотела бы красивого конца хотя бы для этой сказки.
- Идите же, - девушка с силой пихнула замявшегося Ларса. - И проявите храбрость и рвение, какие проявили на скачках. Ваша спутница заслуживает самого лучшего кавалера в этот вечер. Не вы выиграли ее, а она сразила вас.
Агнесса лукаво улыбнулась актрисе, провожая пару взглядом.

- Она хороша, - поделилась, когда они отошли. - Люблю людей, которые поглощены своей работой настолько, что она становится их жизнью. Люди искусства же - это как другая раса. Вы будто знаете что-то, что недоступно нам. Проживаете сотни жизней, одеваете сотни масок, примеряете на себя так много чувств, и все пропускаете сквозь душу. Удивительный дар, который я бы приравняла к магическому. Кому-то дано, а кому-то нет. Леди Пибоди влюбляет в себя одной лишь манерой держаться и говорить. Ее голос и тонкие грани мимики - оружие, как меч для меня. Словно она играет даже тогда, когда сходит со сцены.
Несса перевела взгляд на владетеля театра.
- Как вам удалось собрать все эти звезды в одном месте?

— Во-первых, я отрёкся от всех предубеждений. Высокий театр издревле был дворянской забавой. Уши вяли, если честно… в Сурде у вас театралы из самых низов. В нашей же стране, где основа интеллигенции — дворянство, и искусство было неотъемлемой частью их жизни. Учили петь, играть в кружках. Если какая-то матрона желала рвать глотку на сцене, ей нанимали учителей, а после какой-нибудь захолустный театр брал её к себе, надеясь на обильное жертвование со стороны богатой семьи. Вопреки убеждениям многих, театр не прибыльное дело. Я пришел в искусство, так же, из дворянской семьи. Не в самый расцвет. Мой отец от меня отрекся за такое, но я был влюблен в сцену. И пусть, талант мой не был в том, чтобы делиться эмоциями со зрителями, я умел находить тех, кто этим даром обладал. Первым был Джайдэ. Не к стыду будет сказано (он не любит скрывать такое), но этот бедолага начинал свой путь с дома удовольствий. Вы видели, какой фактурный. Ребенком он был изумительным, а юношей столь прелестным, что многие почитали его за даму. Предыдущий владетель театра, земля ему пухом, ушел как-то в бордель, развлечься, и там ему предложили этого мальца. Сердце старика не выдержало, и он выкупил ребенка, на все жалование, которое по привычке спускал на алкоголь и дам. Малыш стал у нас на подхвате. Я перым услышал его голосок, и выпросил у владетеля разрешения обучать мальчика. Затем, начался кризис, и мы были вынуждены оставить стены нашего заведения, чтобы обратиться бродячей труппой. От потрясения старик наш умер, и я взял на себя все заботы. Пока мы путешествовали, я стал постигать искусство все глубже. И вот, что выяснил: лучшим актером становится не тот, кто обучался ремеслу, а тот, кому было что сказать. Моя милая Пибоди — обычная простолюдинка, хоть мы и любим всех убеждать в обратном. Я нашел её в возрасте четырнадцати лет. Она тащила на руках свою младшую сестренку, и пела той песни, чтобы утешить плач. Она была  старшей в многодетном семействе, где родители озабочивались лишь тем, как детей плодить, а не тем, как с ними жить. Она согласилась с нами пойти, при условии, что мы будем давать ей, и её сестре хлеб. Та девочка, что играла подругу Абель — Амаль, и есть её сестра. Ей сейчас уже пятнадцать, но что за голос!.. И вот, по-крошке, по миру. Мы стали собирать всех тех, у кого не было ничего, кроме горящего сердца. Дворяне, мещане, простолюдины, иностранцы, рабы, сироты, шлюхи… Вы видели наши костюмы? Их разработала куртизанка Офелия, которая сбежала с нашей труппой пять лет назад. Она может сделать королевский наряд из куска скатерти и наволочки! Яни, наш драматург. Жемчужина! Его ракушку было сложно разбить, но вы слышали те стихи, что он писал? А наши музыканты. Наш композитор! «Арман Зернский» — полностью наша постановка. От слов до музыки. Раньше в пьесе была лишь пара песен, но мы обратили её целиком на стихотворный лад. Ей всего пять лет. Другие спектакли мы ставим по классике, но эту историю мы создали сами, превратив прозу в поэзию, а тишину в музыку. Мы успели этой постановкой покорить так много сердец, что даже сам Император позволяет нам некоторые вольности относительно состава. Хотя, конечно, в столице нам приходится сильно менять его. Вам, впрочем повезло: вы слышали лучшую версию.

- Повезло - это несомненно.
Агнесса заслушалась складной речью Андреса, которая лилась, будто горный водопад в каменную чашу бассейна. Его просто слушать было одно удовольствие, не говоря уже о смысле. Такой уклад, собранный по крупице, по маленькому не ограненному алмазу - восхищал ее.
- Знаете, я никогда, в отличии от мужа, не была падка к искусству. Музыка стали и песнь молитвы - вот все, что я знала до вчерашнего вечера. Ваше выступление открыло мне жизнь с новой стороны. Позволило на миг остановиться и услышать мир в котором я живу. Прочувствовать его историю самым дном души. Подумать о том, что важно для людей во все времена и вспомнить за что именно я сражаюсь. Да что уж говорить, если даже мой немой сын запел ныне утром. После этого я кардинально пересмотрела свои предубеждения насчет артистов. Никогда не думала, что меня это может так увлечь, ведь я воин до мозга костей.
Единственная, кого это могло не тронуть - Лира. Вот уж.. тот еще булыжник. В папу явно растет.
- Вы сказали о столице...
Здесь внимание Нессы обострилось, как у гончей.
- Неужто вы выступаете прямо при королевском дворе?..

— Император слышал о наших музыкальных спектаклях, и, как любитель подобных утех, стал нашим главным меценатом. Он заказывает у нас пьесы, чтобы иногда порадовать себя и двор. Сейчас наш милый Яни пишет спектакль "Джаная и Лионис". Подобная история уже есть, но наш государь желает новую версию. И даже снизошёл до того, чтобы роль бальвара сыграл бальвар. Джайдэ сыграет лидера восстания. Правда, с поправками: он должен стать главным антагонистом.
— История пишется победителями, — вздохнул вдруг Яни, которого явно задевала такое переписывание фактов.
— Лионис, при всей романтичности своей фигуры, — позволил себе заметить "Сарен", — Много вреда нанёс Фезантиму. Пусть его действия были благородными, он убил огромное количество наших соотечественников. Это нормально, что Император желает видеть его врагом империи. К тому же, даст новые основания для укрепления своей власти.
Слово вновь взял владетель:
— Эта пьеса должна быть готова к дню Восстания. Вернее к празднику, когда оно кончилось, благодаря действиям Джанаи. Император хочет почтить свою правую руку подобным представлением...
— Ещё одна засада, — фыркнул Яни, — Показывать пьесу человеку, который участвовал в тех событиях, не имея возможности спросить у него, что действительно было там. Чистый вымысел, с историческими именами.

Ничего себе "почтить". Если в Джанае остались хотя бы зародыши былых чувств, а помня слова матери Дейзи с Лионисом они были связаны действительно очень крепко, то такой спектакль выглядит как форменное издевательство. Будь Агнесса на месте белой ведьмы, она была бы в бешенстве.
- Ох, я хорошо знаю эту трагичную историю, - девушка устремила взгляд на танцевальную площадку, надеясь не выдать волнение. - Я была близко знакома с Лионисом и не раз мне доводилось встречать Джанаю. Ах, я бы много отдала, чтобы попасть на этот спектакль!
Агнесса изобразила на лице вселенскую муку, глянув на Андреса.
- И как жаль, что нас не пускают в столицу.

Мужичок подкрутил усы.
— Я бы велел моим артистам сыграть персонально для вас, но чтобы сделать представление во всем великолепии, расход будет довольно большой, для разовой акции. Проще будет выбить для вас билеты, и пригласить в столицу на пару дней. Даю вам слово: я похлопочу об этом.

- Вы золотой человек, Андрес! Моя благодарность не будет знать границ.
Он даже не представлял насколько. Если все пройдет успешно, то ей не потребуется и этот Дебош.
Хотя.. это ведь была всего лишь попытка уговорить саму себя не подходить к нему. Нельзя было упускать ни одну возможность и подстелить себе солому в случае, если одна из них провалится.
Надо было это сделать. Хватит оттягивать.
- А теперь.. прошу меня извинить, но я бы хотела воспользоваться возможностью и обговорить некоторые вопросы поставок с графом Миккельсоном пока он в поле зрения, - Агнесса откровенно поморщилась. У нее уже образовался план, как познакомиться с той страшной троицей. Но от этого она не становилась менее страшной.
- Дорогой, - она повернулась к Ричарду, - составишь мне компанию?

— Всегда и везде, – с улыбкой вызвался Ричард, и, отклонившись, повёл супругу в сторону джентельменов. По пути, они залюбовались кружащейся на площадке парой. На них смотрели многие. Кто с восторгом, кто с завистью и даже брезгливостью. Леди Пибоди дала волю своему талантливому телу, кружась, будто осенний лист, опадающий с ветки. Её партнёр был менее раскован, и не так хорошо танцевал, но её талант позволял и ему чувствовать себя уверенно. Она будто сама вела его, но делала это так искусно, что это мог заметить либо искусный танцор, либо опытный фехтовальщик, коим и была Агнесса.
Они были прекрасны. В своей юности, и в новизне тех чувств, что испытывали. Этим танцем они скорее познавали друг друга, чем просто предавались развлечению.
Ларс не сводил глаз с девушки, даже тогда, когда это было неуместно. Она по большей части вела себя спокойно, но когда он крепко и властно подтягивал её к себе, после мгновений разлуки, девушка удивлённо выгибала бровки, не в силах сдержать истинных чувств, кои раньше она лишь изображала на сцене.
— И все же, они прекрасны, — хмыкнул Ричард, — Как бы ни были различны... верно, это различие и делает их ещё более прелестными.
Они подошли к троице, и те, завидев незнакомцев издали, поздоровались поклонами.
— Господа, — Ричард с улыбкой склонил голову, — Мы не смели противиться искушению, познакомиться с такими достопочтенными господами, как вы...
— Мы знакомы?.. — Миккельсон вдруг свёл брови, — Ваше лицо, оно мне кажется знакомо... кем был ваш отец?..
Ричард слегка смутился.
— Фридрих... Де'Зомм, — он едва не позабыл свою притворную фамилию, — Не думаю, что вы знакомы...
— Да, обознался... так вы?..
— Арман. Арман Де'Зомм. И моя жена — Милания.
Внимание мужчин переместилось на девушку, и Агнесса явно ощутила, как Дебат и юный господин увлеклись ею с первого взгляда. Молодой тут же поклонился.
— Очарован.
— Простите отсутствие манер моему другу, — голос Дебата был низок, и даже немного приятен. Ровно противоположные чувства выражала его внешность. В нем была какая-то неестественная натянутость, будто сложно было ворочать шеей:
— Фигарио Дебат, — он принял ручку Агнессы и изобразил поцелуй руки, как принято в высшем обществе: касаясь губами собственного большого пальца.
— Мой первый помощник, и племянник, Дьего Дебат. И сир Миккельсон.

Почувствовав контакт, Агнесса включила все свое обаяние, используя подсмотренные у Лейлы приемы: загадочные взгляды, таинственные улыбки, не разжимая губ, грациозные позы.
Нужно было выпить больше вина.
Человек, с которым ей необходимо было наладить связь отталкивал по всем параметрам. Внешностью и своей историей. Они были абсолютными противоположностями. Он - враг бальваров, а она их защитник. Не говоря уже о том, что из-за него пострадал Арман.
"Ради мамы. Ради Летты"
Агнесса постаралась сосредоточиться на том единственно привлекательном, что исходило от мужчины - его голосе.
- Очень приятно, джентльмены. Слухи о вас гуляют по всему залу. Да и я не могла себе отказать в удовольствии подойти к единственному мужчине с саблей, - она приподняла бровь, кинув взгляд на оружие.
Это было самое красивое в проклятом Дебоше.
- Мечи - моя слабость.
Синие глаза скользнули по толстячку.
- Граф Миккельсон, мы слышали, что вы обладаете самым большим производством текстиля в вашей прекрасной стране. Признаться, у нас сейчас с этим возникли некоторые трудности. После падения Батингофа много фабрик встало, а людей прибавилось. Когда мой муж услышал о вашем бизнесе, он сразу захотел обговорить возможность сотрудничества с поставками роскошных тканей на Запад.
Она надеялась, что Ричард ее простит.
Конечно, заключать подобные соглашения она не собиралась. Это было бы чертовски глупо, учитывая находящийся рядом не заносчивый в плане цен Кодак. Но предлог для знакомства - отличный же.
- Он у меня тоже тот еще предприниматель, - девушка бросила на супруга нежный взгляд, за которым попыталась попросить прощения. - Но меня, как женщину, откровенно утомляют подобные разговоры.
Перебарывая пищащее эго и брезгливость, Агнесса перевела пронзительный взгляд на Фигарио, надеясь, что мельтарумы его собрали достаточно хорошо, чтобы он первым согласился на ее последовавшее предложение:
- Так может кто-нибудь из вас, милорды, спасет даму от скуки и подарит танец?..

Юноша встрепенулся, но тут же, получил слишком сильный (и даже агрессивный) удар в грудь, велевший не двигаться. Дебат взглянул не девушку тем взглядом, каким оценивают лошадь:
— Я бы мог вам в этом услужить.
Ричард с благодарностью передал ручку супруги, даже успев поклониться.
— Благодарю.
Слова Агнессы вызвали нешуточный интерес у Миккельсона, и стоило новоиспечённой паре отойти, как тут же последовали расспросы.

— Простите мою прямоту, но иначе я не умею, — вышагивая, как конь на параде, начал Дебат, — Мне показалось, ваш муж человек излишне мягкий, раз позволяет вам налаживать вопросы его взаимоотношений.
Она слышала упрёк. Он сказал вроде бы миролюбиво, но чутье сразу подсказало, что истинной причиной этих слов было не простое замечание, а попытка убедить девушку, что муж её не достоин.
— Примерно так я и представлял мужчину, который бросится следом за супругой, и её обязательствами, позабыв о собственных.

Агнесса едва сдержала лицо, чтобы не выдать мимикой свое недовольство.
Она чувствовала себя сейчас великомученицей. Не говоря уже о том, что ей было откровенно не по себе в обществе этого мужчины. Он явно был опасен. Со своей властью советника императора и обозленностью.
Девушка с грациозным достоинством скользила рядом с ним рука об руку на площадку, пользуясь возможностью смотреть куда угодно, только не на своего спутника.
- Мой супруг действительно весьма мягкий человек. Он не воин, не закален в битвах. А я - воин. Со мной не так просто управиться, милорд. Женщина, - Несса сквозь кроткую улыбку бросила не менее оценивающий взгляд на Фигарио, - она, как норовистая кобыла. Если не найдется жесткой руки, чтобы взять ее под узду, то направление будет задавать она.

Музыка, к счастью Агнессы, сменилась, и на площадку вышли многие пары, собираясь в особом порядке. Они заняли место в "строю", ожидая музыку.
Это было довольно просто. Повторяй за остальными, шагай, кружись, хлопок!
Агнесса повторяла в такт, даже отвлекаясь от лица мужчины, что, пусть и стоял поодаль, продолжал сверлить девушку голодным взглядом.
— От вас сложно отвести взгляда, — вдруг выдал он, когда они сошлись, и, рука об руку, короткими шагами двинулись по кругу. Замерли. Два хлопка, и зацепившись локтями, они покружились.
— В Кастамаре привыкли к сильным женщинам. Но мало кто из них может сравниться с вами количеством жизни, яркостью, и красотой...
Новый хлопок, и им пришлось разойтись. Пары вдруг стали перемешиваться, и Агнессе в пару достался Ларс, с улыбкой перехвативший руку девушки. Он теперь не был напряжён, и даже казался весел... Или на контрасте с Дебатом даже такой хмурый человек был счастлив.

Нового компаньона девушка встретила с внутренним облегчением, воспользовавшись этим временем, чтобы отдохнуть от прожигающего взгляда Дебата.
Тактика соблазнения продвигалась даже слишком хорошо. Можно было похвалить себя за "жизнь, красоту и яркость". Комплименты, конечно, льстили, невзирая на то, чьими устами они произносились...
Но смотрел он так, будто уже распланировал с какой части тела начнет ее жрать.
- Ваш танец был изумителен, - Несса вцепилась в Ларса, как в своего спасителя, бледно улыбнувшись. После всех уроков фехтования и муштры Джедока с ее бедными ногами, которыми он вечно оставался недоволен - попадать в такт оказалось легкой забавой.
- А как она на вас смотрела, - чуть придвинувшись, вкрадчиво сообщила Агнесса. Ей очень нравилась пара Ларса и Пибоди. Она прямо искренне болела за их счастливые отношения. - Не упустите ее.

Мужчина не ответил по своему обыкновению. Лишь едва заметно напряглись его скулы, пытаясь скрыть радость.
Он был хорошим танцором. Лучшим, чем Дебат. Его шаг выдавал в нем талант к фехтовальному искусству.
Однако, вскоре им пришлось разлучиться, и, через несколько смен пар, мужчины стали танцевать с мужчинами, а дамы с дамами.
Уже знакомая актриса с явной охотой подскочила к Агнессе, и они обменялись хлопками, как то было заведено в этом танце.
— Если говорить на чистоту, — улыбалась девица, — Это вы победили в той гонке. Не против после шокировать дворянский свет, и сплясать со мной, как того требовали правила скачек?

- О, я не упущу такую возможность, - ответила широкой улыбкой Агнесса, подстраиваясь под шаг актрисы.
По градации полученного удовольствия от всех партнеров, Пибоди стояла на первом месте, Ларс на втором, а Дебат на минус десятом.
Ну почему из них всех, она нуждалась именно в этом жестком сухаре?..
- Конечно, если ваш сегодняшний кавалер не побоится, что я вас от него уведу насовсем.

Глаза актрисы заблестели:
— Я украду вас, когда вы, и окружающие вас мужчины меньше будете этого ждать! Поверьте, моему кавалеру будет выгодно размять его чёрствый нрав, и смягчить нордический характер.
По завершении пляски, она одарила Агнессу двумя поцелуями, и упорхнула, оставив бедняжку наедине с её проблемой.
— Брава, — он медленно хлопал, — Вы ведь остановились на той улице, что ныне зовут "сунданской"?
Он бросил взгляд в сторону Ричарда и, найдя его за спокойной беседой, продолжал налягать:
— Я бы мог вас забрать оттуда, и вывести за город, чтобы показать окрестности. Без мужа, если вы понимаете меня.