АРМАН
Мирида осторожно обрабатывала раны тигра мазями, не упуская возможности погладить его великолепную шерсть. Арман следил за её действиями со скукой, мысленно переживая о том, что проклятый Джедок вытащил больную девочку из замка.
Впрочем, стоило отдать должное этому демону. Он упростил задачу охранять ребенка.
Да и заживать все стало гораздо быстрее.
— Я догадалась, вы — Кейран, — вдруг подала она голос, и тигр недовольно прижал уши к голове, — Слухи о тигре появились в тот же день, как вы прибыли к нам. И ослик вас боится.
Арман грустно облизнулся на скотинку, которая стояла в стороне. Он был бы не прочь ослика задрать.
— …в смысле, когда вы человек. Моргните, если я права.
Решив, что скрывать подробности смысла нет, Арман моргнул. Мирида вздрогнула, и вдруг засияла пуще прежнего.
«Я вообще-то еще и говорить могу», — добавил кот, облизав клык, — «Обычно с теми, кто носит дар…»
— Я вас слышу, я вас слышу! — её восторги были так велики, что, казалось, она вот-вот и потеряет сознание.
«Тише… лучше еще вот здесь намажь…» — кот лег на бок, доставляя пятнистое брюшко. Девочка закивала, и начала активно смазывать шкуру мазями.
— А кто такая Агнесса?.. — вдруг задала она вопрос, и кот закатил глаза.
«Моя жена».
Девочка притихла на какой-то срок.
— А где она?..
«В Кастамаре. Наверное…»
— Так вы кастамарец?!
«Нет».
Диалог сломался за неохотой тигра. Девочка прикусывала губки еще какое-то время, а потом резко ойкнула, хватаясь за сломанную руку. Арман взглянул на неё.
«Тебе нужна помощь», — решился сообщить, — «Есть плошка какая-нибудь?.. Нацедить моей крови?..»
— Зачем?
«Придется выпить. Я намерен тебя увести отсюда. А в этом состоянии ты никуда не годишься».
— А пить-то зачем?.. — видимо тот факт, что её собираются увезти, не особо беспокоил, — Хотите превратить меня в тигра?..
«Что за сказки… таким как я нужно родиться. Просто… черт, делай, что велят!»
Тигр стукнул хвостом по земле, и девочка нехотя повиновалась.
— Значит, рассказывать вы не желаете?
«Меня пугает, что тебя волнует только это».
— Нет, ну так сложно что-ли?!
Приключения явно шли ей на пользу. Она стала более уверенной и словоохотливой.
«Моя кровь лечит все болезни, и многие недуги. Сделай глоток, и обретешь силу, которой не владела…»
Она не дослушала, и быстро опрокинула в себя стакан, в который нацеживала кровь из бока. Пальчиками прихватила губки, пытаясь перетерпеть рвотный позыв, и сглотнула. Тигр заинтересовано уставился на нее.
«Еще нацеди», — велел, и стал принюхиваться. Мирида вдруг ойкнула, опять хватаясь за руку. Впрочем, вскоре её страх сменился удивлением и она начала ощупывать свою конечность, восторгаясь:
— Не болит! Не болит!
Тигр фыркнул в усы.
«Хорошо. Теперь завяжи потуже мои раны, и залезай на спину. Мы отправляемся в Кодак».
***
Уговорить Мириду отправиться с ним в Кодак было несложно. Девочка написала отцу прощальное письмо, и отпустила ослика домой, почти сразу на своих кривых ножонках забралась на бальвара.
— Я думал, будет сложнее, — появился рядом Джедок, и девочка чуть не упала от испуга.
«Я тоже. Но, как видишь, она согласилась пойти…».
Демон отсалютовал девочке, и та взволнована ответила кивком.
— А вы?..
— Я друг Армана.
— Кого?..
— Так на самом деле зовут вашего друга.
— Кейран мне больше нравилось…
Джедок посмеялся в усы, и стал идти рядом, по старой привычке поглядывая по сторонам.
— Вы считаете меня легкомысленной? — вдруг спросила Мирида, на что Джедок пожал плечом.
— Я понимаю, почему вы согласились, ровно как и понимал бы, если бы вы отказались идти. Тут уж, как карта ляжет. Я ставил на второе, потому и удивлен. Но легкомысленной вас никто не считает.
Видимо, удовлетворившись ответом, девушка стала разглядывать леса, и наслаждаться пением птиц. Шли они медленно, в силу того, что тигр еще не восстановился, и девушка норовила шлепнуться, совсем не излучая уверенности даже на такой широкой спине.
***
Виной ли тому нравоучения Джедока, но чертовы сны целиком переключились на Агнессу. Она снилась ему постоянно, и когда тигр просыпался, он с печалью осознавал, что возлюбленная далеко.
Новое утро не стало исключением. Арман грустно поднял голову, глядя на вялые угольки, догорающие в свете утренней зорьки. Ему вдруг безумно захотелось оказаться рядом со своей безумной подругой. Обнять, поцеловать… ему даже хватило бы цигуна под ребро. Даже если она его ненавидит. Хотелось быть рядом, так или иначе.
Он помнил их встречу в Бальварии. Она была злой, как тысяча мбого. И он был таким же… Но как, черт подери, ему было с ней хорошо!.. В тысячу раз лучше, чем в спокойном одиночестве…
— Уаааа-ха-ха-ха! — все лирическое настроение было стерто девичьим визгом.
Мимо пролетела босая девчонка, едва не ударив кота по носу. Арман вздрогнул, и повернул голову на шумящее создание.
— Я хожу! Смотрите! — она выбежала на лужок, и начала неловко скакать.
«Похоже на шаг новорожденного олененка», — фыркнул Арман, но девочка будто не слышала. Она продолжала выплясывать, на своих дрожащих ногах, задирая юбку.
— Божечки, как же это классно! — споткнувшись, она тут же подскочила, и вновь побежала своей пьяной походкой в другое место.
— Не понимаю, что в тебе Агнесса нашла… — тигр вздрогнул, поняв, что демон сидит на нем, и нагло курит трубку, — Ты ж забияка, каких не сыскать.
Арман фыркнул, и снова уставился на Мириду, которая и вправду, стала выглядеть лучше. Волосы заблестели, кожа покрылась румянцем, и она теперь не походила на скелет.
— Спасибо вам! — она подлетела ближе, и вцепилась в тигриную шею, начав целовать розовый нос, — Спасибо, спасибо, спаси-…
«Завали!» — рявкнул тигр, и прижал неклюжую девчонку к траве.
***
Летящая на тебя огромная львиная туша — не то, что ты хочешь увидеть посреди знойной пустыни, в попытке дойти до ближайшего оазиса.
«На земь!» —скомандовал Арман Мириде, вынуждая девчонку быстро слезть с него, и рухнуть за ближайший камень.
— Ч-что там?.. — крикнула она из укрытия, но вместо ответа услышала рев: кошки уже сцепились.
Арман резко подскочил, когда лев ударил лапами об землю рядом.
«Эгей!» — рыжий, вроде, агрессии не выявлял, но тигр все же влепил ему лапой по роже, — «Ты чего дерешься?!»
Недолго думая, Арман влепил льву еще пару раз, зло скаля клыки, и выгибая спину. Тот, поддавшись, шлепнулся на песок, как мешок, кверху лапками.
«Сдаюсь», — он прижал к себе лапы, миролюбиво уставившись снизу вверх, — «Ты ведь Арман?».
Все еще взъерошенный, тигр зарычал прямо в морду льву, не зная, как реагировать на такое резкое «сдаюсь». Несколько раз угрожающе рванулся, пытаясь вот-вот и вцепиться в щеку наглеца, но тот так и продолжал лежать, будто домашний котик у камина.
«Ты кто такой?!» — не выдержал Арман, все еще недовольно крутя хвостом.
ИЯЛЬ
Долгие гуляния по пустыни, утомляли неимоверно. Единственным фактором, что радовал Ияля был его внебрачный сын, который, не смотря на все влияние матери, все же был похож чуточку на отца. Речь, конечно-же не о красоте, хотя и там явно был полный порядок.
Парень был отважен, аки зверь. Свое мужество он успел показать в неравной схватке с буйволом, сумев завалить зверюгу, в одиночку, пока Ияль лениво смотрел на это из тенечка.
«Ай, ты мой красавец!» — неловко ковыляя, лев подобрался к мертвой туше, и тут же рухнул на брюхо, с удовольствием вгрызаясь в бочину быка. Львенок пытался рычать, когтями вцепляясь в свою добычу, но быстро забил, тяжело переводя дух.
***
«Женщины-то у тебя были уже?..» — развалившись под солнышком спросил Ияль парнишку, на что тот мрачно выдохнул:
«Мне десять».
Лев взволновано подскочил, внимательно уставившись на сына:
«Гомосек шоль?!».
***
Малыш плохо переносил жару, и в этом было спасение Ияля. Несмотря на то, что отношения не клеились, он чувствовал особую близость с сыном, когда тот забирался ему под живот, в особо жаркие минуты их молчаливого пересечения пустыни. От усталости, львенок иногда прижимался к мощной лапе отца, едва не падая наземь. Ночью он и вовсе лез ближе, позволяя отцу обнимать его всеми лапками.
Ияль был в восторге от этого нового чувства. С Агнессой было почти тоже самое, но тут он мог в полной мере насладиться еще и свободой пустыни, на пару с кем-то родным.
«Ияль…» — Борхи подал голос из-под брюха отца, — «Мы уже пришли?»
«С чего ты взял, малец?»
«Я вижу впереди черного тигра».
***
Этот Арман оказался на редкость тугим парнем. Договориться с ним было сложнее, чем завалить Великого Слона. Иногда Ияля все же посещали мысли, что он просто словил солнечный удар, и чертов тигр ему привиделся.
Но Борхи то был в теньке, когда заметил этого бальвара!
Описать коротко, как обалдел лев было довольно сложно. Он не сразу поверил, что это тот самый Арман, но… черт подери, разве есть в мире еще хоть один черный, мать его, тигр-бальвар?!
Пришлось превращаться в человека, чтобы доказать сходство с их общей знакомой, а еще и выдать целую тираду о том, какие у него замечательные дети, чтобы тигр успокоился, и перестал колошматить его по лицу.
Нет, серьезно.
Где Агнесса такого дикого парня нашла?
Борхи помог, спасибо ему. Он заставил тигра опешить, резко выбежав вперед, и поклонившись ему, с восторгом обзывая «ваше высочество».
Тут даже сам Ияль опешил, не вовремя вспомнив, что он, оказывается, разносит по округе ложь о том, что Его Высочество Арман собирает войска.
Хотя… как же это была ложь?.. Все верно! Он никому не врал. И сына своего привел к королю, так же, не соврав ему ни разу.
«Черт, да просто обалденный отец!».
АГНЕССА
До Декстра, как Агнесса не пыталась, добраться не удалось. Билеты он ей достал на той же неделе, прислав их по почте.
Видимо, он был не особо доволен поступком девушки, относительного того, что она сдала властям его агента. Фазийцы прислали Агнессе почти тысячу синих роз в благодарность за участие.
И так, каждую неделю. Их бледная квартира превратилась в огромную клумбу.
Однако, выяснить у того мерзавца подробности не удалось: как узнала Агнесса от эмиссара, кто-то отравил несчастного. Многие грешили на Кастамар…
В общем, репутация Сурды никак не пострадала в том скандале.
Пряник и его наездник чувствовали себя прекрасно. Даже больше: Агнесса узнала, что конь, прославившийся в скачках теперь стал особым символом Кастамара. Его берегли, и даже было решено поставить памятник этому зверю, как символ того дня, когда Синаманар показал себя во всей красе.
Леди Пибоди обещала танец победителю после спектакля, на который тот (вопреки его желанию) обязан был явиться.
Подготовка к спектаклю и для Агнессы шла полным ходом. Девушка смогла выяснить, что Армана Зернского сыграет тот самый раб-бальвар, чей голос радует слух каждого.
Все дни до представления, она провела читая книжку своего отца.
РИЧАРД
Она вела себя со мной так, будто я был мальчиком. Не знаю, что больше меня возмутило, её снисходительное отношение, или же тот факт, что она никак не восторгается мною.
Я был известен среди эльфов. Многие дамы желали разделить со мной общество и постель, вне зависимости от возраста, но не Изабелла.
Она была как чужеродное пятно в Эльфинаже, за счет своих огенно-рыжих волос и бесконечной задумчивости. Оторвать от нее взор было выше моих сил. В Неолисе, она гуляла всегда одетая не по погоде. Зеленое просторное платье, босые ноги… Даже когда наступили холода, она не сменила одежд.
В попытках завлечь её разговорами, я сам в итоге тонул в её рассказах.
Оказывается, она прочла все мои книги! Но не была поражена не одной из них, кроме речных приключений, где будучи юношей, я сплавлялся со своими товарищами.
— Где сейчас та леди?.. — вдруг задала она мне вопрос, после долгих тирад о том, что я неправильно понял половину обычаев райвашарских племен.
— Кто, простите?.. — такая перемена темы меня сильно изумила.
— Леди Фиалка. Я не встретила больше ни одного упоминания о ней…
— Чума, — коротко ответил я, боясь дальнейших расспросов.
Изабелла окинула меня каким-то новым взглядом, и с грустью изрекла:
— Как грустно… порой нас покидают те, с кем мы мечтаем провести остаток наших дней. Возможно, это в природе человека, идеализировать, и возвышать любовь?.. Но как жить дальше без тех, кого мы почитали за единственных?..
Я долго не мог понять, что она имела ввиду, говоря эти слова. В них было столько затаенной горечи, что сердце буквально рвалось на куски.
Она отвернулась, грустно следуя дальше, а я не выдержал, и схватил её за руку, почти что грубо обращая к себе.
— Я думал о том, что сказала бы она мне, увидев мои муки, — не знаю, откуда взялся запал, но я выпалил это на одном дыхании, — И думаю о том, хотел бы я ей подобной судьбы.
— И что вы решили? — Изабелла попытался одернуть руку, но я держал крепко.
— Что нужно идти дальше. Порой мы замыкаемся на тех, кого утратили, не давая шанса тем, кого могли бы повстречать. Как знать, быть может «та самая» любовь у нас лишь только приключится?
Тут я не выдержал, каюсь. Впился губами в её холодные губы, пытаясь показать, как небезразлична она мне.
Изабелла не ответила на поцелуй. Осталась так же холода, и когда я успокоился, спокойно отстранилась, смерив меня серьезным взглядом.
— Интересная теория, — её голос даже не дрогнул. Меня же трясло, как осиновый лист, — Но, как вы уже поняли, я все ваши теории ставлю под сомнение.
Она ушла, оставив меня с горячим сердцем и горящими губами. Я чувствовал себя неимоверным дураком. Но был влюблен. И столь безумно, как не влюблялся никогда.
***
Фезамцы стали наведываться чаще. Агнессе даже дали прокатиться на Сезаме, отчего после её пришлось стаскивать с него, едва ли не всемером.
Конь был чудесный, и в форме был просто изумительной. Возможно, он мог бы посоревноваться с Арманом.
В один из вечеров, когда все дети уснули вокруг Агнессы, она осталась один на один с камином, и нежеланием будить малышей, чтобы перетащить их в постели. Лийро свернулся на шее, малышка Лира уснула в объятиях с ногой, а Кейран забрался на ручки, и так там и дремал.
Огонь начал мерцать, отправляя в места, куда Агнессе хотелось попасть больше всего. Узнать, как брат. С ним всегда было просто: Ияль не засыпал без костерка под боком.
Их было четверо. Два льва, большой и маленький, девочка и тигр. Последний лежал в отдалении, на боку, и подставляя прохладной ночи разорванный бок, который, очевидно, сильно загноился.
Остальные лежали в обнимку, сплетясь пушистым комом.
Ияль вдруг поднял голову, приподнимая ухо. Понюхал воздух и очень медленно и нежно отодвинулся от детей, чтобы подкрасться ближе к тигру.
Тот, видимо, довольно крепко спал, поскольку совершенно не отреагировал на действия брата Агнессы. Лев бесшумно подкрался, и шлепнулся рядом с котом, чтобы обнять его передними лапами, и начать медленно, с чувством, вылизывать его брюхо в месте, где зияла огромная рана.
Эффект явно был. Заживление пошло быстрее. Лев даже начал мурчать, радуясь этому факту.
А потом (какой черт его дернул) резко укусил тигра, отчего тот подскочил, выскочив из под громадной туши, будто та его и не прижимала совсем. Раздался недовольный рев, и Ияль получил по роже лапой.
Судя по довольной физиономии, эти удары его едва ли впечатлили.
Грива, как-никак.
