АРМАН
Шепнув на рынке в Берхаде имя "Бруно Эгель", спустя неделю Арман узнал, что нужную ему информацию сможет дать куртизанка, в городе Геринбе, зовущая себя Сойкой.
Что именно она знала, информатор не поведал, сославшись на то, что эта женщина принадлежит к гадюкам, а не Лиге Теней.
Арман добрался до Геринбы за две ночи, стараясь днём не высовываться из своих укрытий.
Найти Сойку было несложно. Сложнее было договориться о встрече, ведь она оказалась крайне популярной в этом, довольно большом, по меркам Кодака, месте.
Она узнала его сразу. Немного задел тот факт, что в тайном сообществе сложно было оставаться незаметным. Наверняка, после их короткой встречи, девушка ещё отослала Лейле письмо, с коротким пересказом разговора.
С одной стороны, Лейла была союзником, а с другой, Арман был практически уверен, что переписка с гадюками как-то попадает в руки Теней, если им становится известно о том, за кем именно следят змейки.
Быть может, они сотрудничали, и обменивались информацией.
Кто знает, кто знает...
В любом случае, Тени могли сотрудничать с кем угодно, и работать на все стороны. Это и настораживало.
Услышав нужное имя, Сойка долго не могла вспомнить, где его слышала. Память ей освежила горстка золотых монет.
"Сибель Гранди", — с лукавой улыбкой заявила змея, — "Прибыл из Дельтула три недели назад. По заданию от графа Эгеля".
Большего она не знала. Знала лишь откуда, и что он связан с искомым человеком. Отсутствие любопытства в таких делах излечила ещё одна горсть золотых.
"Он приходит ко мне каждую пятницу", — с улыбкой сообщила гадюка, — "Быть может, что и удастся узнать".
Пока его змейка вытягивала нужную информацию, сам Арман установил слежку за Гранди, узнав, где он живёт, с кем встречается, что ест на завтрак, и к какому ходит брадобрею.
Имена людей, с которыми его удавалось застать, так же проходили проверку у Лиги. Все четверо оказались коренными кодакчами, с великолепным образованием.
Как пояснила потом гадюка, Гранди искал учителя, носителя кодакского языка, со знанием письменности. Учитель должен был разбираться в географии, всеобщей истории, и математике. Быть физически полноценным, и без магических задатков.
— Как у тебя с историей, сладкий?.. — шипя спросила Сойка, раскинувшись на подушках, — Если хочешь, я могу устроить тебе встречу.
Он согласился. Пришлось ждать три дня, прежде чем протеже Сойки встретилась с ним, и передала документы.
Кейран Ля Фаль.
***
— Ты серьёзно?.. — девица ещё не успела закрыть дверь, как дознаватель потряс документами в кожаном переплёте, — Ла Фаль?..
— Какой ты нетерпеливый! — взвизгнула девица, давая понять окружающим, что предмет разговора связан исключительно с утолением похоти. Когда дверь закрылась, она приподняла бровку:
— Кодакское имя, фазийская фамилия. Твоё прикрытие идеально, сладкий.
— Мне нужен коренной кодакча.
— Банально и скучно. Гранди ищет по определённым меркам, будет глупо, если ты подойдёшь по каждому. Мы уже придумали тебе легенду. Ты внебрачный сын торговца Батричи Ла Фаля. Твоя мать из Кодака. Отец живет на две семьи, и потому не позволяет тебе приехать к нему. У матери новый муж, и несколько детей, наследующих его состояние. Отец поддерживал тебя деньгами, и дал прекрасное образование. Теперь ты благородный бездельник, которого ничего не связывает с нынешним местом обитания. Идеально же.
— Не думаю, что Гранди поведётся на эту историю.
— Если ты ему расскажешь, то нет. Он попытается о тебе узнать по своим каналам. Заплатишь Лиге, и они накормят его такой дезинформацией, что он и на секунду не усомнится.
Она была профессионалом, и была права. Спорить Арман с ней не стал, решив довериться чутью девицы. Лига помогла ему срастись с ролью обстоятельно. Ему пошили костюм, детально и с любовью. Наделили различными «личными вещами», которые бы отражали его новую личность, как нельзя лучше.
Однако, после первой встречи, Сибель решил отдать предпочтение другому кандидату. Более опытному, как ему тогда казалось.
Пришлось потрудиться, чтобы этот кандидат «потерялся» вместе с авансом от Гранди. Убивать не пришлось. Ему просто дали еще денег, на которые он мог бы отправиться в Тезар, и прожигать там свое богатство…
И все прошло, как по маслу. Вместе с Сибелем, Арман отправился в Дельтул, в графство Янрех.
МИРИДА
Ей нравилось смотреть на изумрудные долы Янреха, раскинувшиеся перед родовым поместьем. Эта часть Дельтула была самой зеленой, и самой дождливой. Погода добавляла глубину местным краскам.
Ей нравился дождь. Он наполнял бесконечные луга свежестью, и каким-то холодным очарованием. Рисовать в эту погоду было сущим наслаждением.
— Если тебе станет трудно, Паскаль, ты скажи, — девушка на секунду отвлеклась от холста, и взглянула на пожилого слугу, терпеливо держащего широкий зонт.
— Нет, миледи. Прошу вас, не отвлекайтесь на заботу обо мне. Мне чудится, что скоро дождь кончится.
— Если закончится, твои коленки поведают нам о скором появлении следующего! — засмеялась девица, и старик ей вторил, не в силах сдержать веселье.
Отсмеявшись, девушка вновь окинула взглядом пейзаж, и подняла кисть. Рука начала немного подрагивать, но удалось сдержать приступ.
Впрочем, она так и не успела добавить зеленых тонов: от дома послышались шаги, и Паскаль поспешно повернулся, чтобы предстать перед хозяином дома лицом. Мирида вздохнула, и попыталась повернуться.
— Не стоит дорогая, — сразу предупредил издали отец.
Девушке пришлось терпеливо дожидаться, когда он появится перед ней.
Он был не один.
Рядом с ним, в строгом костюме, с высоким воротником, стоял молодой человек, чуть ли не с военной выправкой. Зализанные черные волосы блестели от влаги.
Убрав руки за спину, он осторожно склонил голову в приветствии, блеснув стеклами своих очков.
— Дорогая, это — Кейран Ла Фаль. Сир Кейран. Моя дочь, Мирида.
Девушка тепло улыбнулась, и оттянула пальчиками платье, изображая подобие вежливого поклона.
— Простите мне мой книксен… — тихо начала она, но отец её перебил свои грубым, и громким голосом:
— Мирида серьезно больна. С самого детства, — он бросил на господина Ла Фаля хмурый взгляд, — Ее тело крайне слабо. Она часто болеет, и почти не имеет мышечной массы. Большую часть времени, она проводит в положении сидя. Это одна из причин, по которой я искал физически развитого человека… Сразу! Опережая вопросы: магическим путем лечить свою дочь я не намерен. Янрех имеет ряд могущественных противомагических систем. Мы отрицаем магию в любом её проявлении. Если у вас есть любые магические предметы, немедленно сдайте, и не смейте использовать.
— Магия плохо на меня влияет, — слабо улыбнулась девушка, пытаясь смягчить агрессивный напор отца.
Ей всегда было любопытно, как у того сильного, волевого человека, родилась такая слабая, немощная дочь…
— Вам не стоит об этом беспокоиться, — впервые за все знакомство, господин Кейран подал голос. Мирида невольно заслушалась: тембр его голоса был густым, и насыщенным. Как луга Янреха под проливным дождем, — Я самый… «не магический» человек в этой части света.
— У вас красивый голос…
— Мирида! — отец грозно сверкнул глазами из-под густых бровей. Сердечко екнуло, и голова слегка закружилась. Девушка бросила взгляд на Кейрана, надеясь найти хоть в его глазах отражение радости за комплимент, но там не было ничего. Его лицо походило на каменную маску.
— Сир Кейран заменит твою учительницу Сибеллу. Я велел говорить ему с тобой исключительно на кодакском. Большую часть дня будешь проводить в компании этого господина. Я многое уже объяснил ему в вашем распорядке, так что, не пугайся, когда завтра вместо Паскаля, к тебе придет сир Кейран.
Мирида с грустью взглянула на своего слугу, и тот ответил ей столь же печальным взглядом.
— Хорошо тебе отдохнуть на пенсии, Паскаль, — она улыбнулась, — И, прошу извинить меня… но я бы прилегла.
***
Ее обучение началось ранним утром. Она не привыкла вставать так рано: Паскаль берег её сон, как зеницу ока. Сир Кейран же, решил, что самое время для утренней прогулки. Служанки быстро влетели в комнату после стука, и начали суетливо собирать свою госпожу, после короткого грозного взгляда со стороны учителя.
Уже спустя пятнадцать минут, она ехала мимо ворот их родового замка, в своей специальной «прогулочной» телеге. Охрана присоединилась к сопровождению моментально, молчаливой стеной следуя за учителем и ученицей.
— Почему вы не взяли обученную лошадь? — впервые задала вопрос девушка, переживая о том, что сир перетрудится, толкать её в гору.
Он ответил что-то по-кодакски, и девушка по своим скудным знаниям смогла различить лишь отрицательную частицу. Вероятно, он имел ввиду, что не любит лошадей. Или они не любят его…
Ей редко удавалось погулять за пределами дома. Обычно Паскаль катал её по саду, и этого вполне хватало. Господин Ла Фаль же решил пойти намного дальше.
— Янрех не самое населенное графство, — решила завязать разговор девушка, — В поместье живет лишь двести человек, а до следующего поселка многие мили изумрудных лугов и холмов…
Он молчал. Толкал её, будто эта работа была для него каторгой.
Когда удалось добраться до холма, он остановил коляску, и поставил её на тормоз, у самого края.
— Скоро, — сухо сказал, и замер, глядя перед собой.
«Скоро» оказалось рассветом. Первым рассветом, на который за пятнадцать лет своей жизни смогла взглянуть Мирида.
От яркого света сначала заболели глаза. Она поморщилась, и повернула голову к учителю, думая увидеть его реакцию, на столь прекрасное явление.
Его лицо не изменилось… а взгляд скрывали очки, отражающие солнечные лучи.
***
Первые дни его прибывания в замке, казались самыми худшими днями в жизни. Кейран не шутил, не улыбался. Говорил скованно, и по большей части лишь водил Мириду на прогулки, иногда давая краткие названия окружающим их предметов, на своем родном языке.
С ним было невообразимо скучно, и ужасно неловко. Даже казалось, что это она излишне болтлива.
Иногда, спускаясь по улочкам в сторону холмов, удавалось увидеть Паскаля… старик свое утро проводил раскачиваясь в кресле-качалке на крыльце. Сердце радовалось и сжималось одновременно.
Кейран её пугал и настораживал порой. Ей не нравились его очки, которые довольно часто скрывали целиком глаза. Не нравился его воротник, который прятал половину лица мужчины. Она была уверена, что без его обычных атрибутов не сможет его узнать, при встрече.
Он был будто в колпаке, пытаясь от всего спрятаться.
Его преследовала странная закономерность, которая после сплетен служанок стала пугать особо ярко.
Рядом с ним нельзя было увидеть ни одного животного. В замке их было довольно много. За пределами — лошади, коровы, овцы… Но как только учитель появлялся на горизонте, кошки шипели и бежали прочь, лошади начинали нервничать, а овцы разбегались, не слушая пастушью собаку. Не без помощью Мириды по замку прошелся слух, что её новый учитель — древний вампир.
На следующее утро, сопровождающая охрана увеличилась вдвое.
***
— Мне стоит уехать, — заявил однажды отец, на их скромном семейном ужине, — Недели на две, небольшие проблем в Касслене. Твой дядя и Сибель позаботятся о тебе и замке…
Мирида промолчала, пытаясь разрезать кусок мяса ножом. Ручки ужасно тряслись, и потому выходило неловко.
— …я хочу, чтобы ты проследила за тем, чтобы эти двое не устраивали охоту на лис в моем лесу, — отец осторожно отнял нож у девочки, и нарезал её мясо, — И вообще, лучше в лес пока не соваться. Мои егеря докладывают, что видели там тигра.
— Тигра?! — голос случайно сорвался на крик, и девочка быстро извинилась, потупив взгляд.
— Да, тигр… думают, что забрел сюда из Кодака. Или Райвашара. Загрыз три лани, и по слухам, стал еще охотиться на овец.
— Хочу увидеть…
— Если его застрелят, я, так и быть, подарю тебе его шкуру…
— Папа, я не об этом…
— А должна об этом! Держи, — он вернул тарелку, — Не вздумай даже устроить какую-то глупость. Держись подальше от животных. От любых. Особенно от кошек, разносчиков всякой заразы.
— Да, милорд.
Она осторожно поддела крохотный кусочек, и положила себе в рот.
— Как дела с учителем?..
— Он древний вампир…
— Что, прости?
— Ничего, папа… я говорю, что довольно скучно. Сибелла вела уроки гораздо лучше…
— Ты уже достаточно взрослая, чтобы не вестись на глупые песенки. В твоем возрасте стоит внимательней относиться к тому, что говорят, а не что поют.
Хотелось возразить, что Сир Кейран не говорит вовсе, но она сдержалась.
— Как долго он в нашем доме?..
— Пока ты не сможешь перевести на кодакский каждую песню, что так любишь петь. Ну, или пока он не совершит оплошность, за которую я его покараю.
— …папа, я не хочу в Кодак…
Отец промолчал, тихо сверкнув желваками.
— С твоей болезнью, в Янрехе не место. Не спорь, прошу… просто доешь, и спой мне что нибудь.
— О победе на Грозовом Утесе?
— О победе на Грозовом Утесе.
***
Осиное гнездо.
АГНЕССА
Путь до Кастамара мало чем отличался от того, что уже пришлось пережить. Разве что, Франчески больше не было, и каждый вечер подруга присылала ей рассказы о том, как Ияль дразнил кого-то, или вляпался в очередную историю. Последнее её сообщение указывало на то, что ленивый кот нашел в себе силы отправиться на юг.
ИЯЛЬ
Свесив бурдюки себе под брюхо, кот важно вышагивал по изломанным южным жаром степям, и тихо гудел какую-то мелодию.
Редкое это явление — поющий лев. Да еще и таких размеров. Да еще и в татуировках.
— О, о, ооо… — гудел он животным басом, — О, оо…
Нет, это было невероятно сложно.
«Стар я для таких дел».
Он шлепнулся на землю, устало раскинув лапы. Солнышко ласкало шерсть, приятно прогревая косточки. Пока лежал, серьезно забыл, куда шел. А вспомнив… решил повернуть обратно.
На кой ему общаться с Гешной?.. Они с ней не ладили, после того, как он в последний раз убежал…
***
Она ему тоже была не рада. Как только лев показался на территории стаи, на него спустили всех собак. Убегать было лень, и потому лев просто грохнулся в грязь, чем вызвал у местных гиен закономерный ступор.
Забавно было видеть на их рожах озадаченность. Кота они решили погонять, ишь!
«Гешна. Я пришел говорить с Гешной».
Кажется, все прошло успешно.
***
— Сукин ты! — её удар с левой, всегда был весьма хорош. Она вмазала рукой так, что челюсть убежала. Пришлось вправлять.
— И я рад тебя…
Она опять ударила. Подло. Даже для женщины. Даже для гиены. Хотя, Гешна была полукровкой по матери, и ее настоящего облика никто не знал... но ведь гиена это состояние души!
— Кто ж так...
Третий был уже перебором.
Потребовалось уйма времени, прежде, чем связанного льва стали допрашивать, а не избивать. Ияль терпеливо ждал, когда задут заветный вопрос, и вот полукровка сдалась:
— Че пришёл!
— Хороший вопрос! — из глотки случайно вырвалось мурчание. Гешна пнула в брюхо:
— Помурчи мне тут!
Откашлявшись, Ияль снова заулыбался:
— В общем. Несу весть! Королева Кирара мертва.
В рядах найзов пронёсся болезненный вздох сочувствия. Гешна печально отвела глаза.
— Кто у власти?.. Дочь?
— Нет. Дочь в плену. Скорее всего, до смерти.
Ещё больше разочарования. На местных лиц уже не было.
— Че ж ты такой радостный?..
— Грядут перемены! Новый наследник появился у Лесного Трона. Я говорю от его имени.
Интрига. Батюшки, какие же гиены легковерные.
— Продолжай.
— Короля зовут Арман. Он сын Кирары.
— Не слышала о нем.
— Никто не слышал. Страшную тайну несёт факт его рождения: он сын человека.
— Врешь!
Среди гиен прошёлся ропот шепотков.
— Они не могли дать власть полукровке!
— Калечному!
— Они бы никогда не признали его!..
— Признали, — с довольной рожей заявил Ияль, — Потому что он истинный сын своей матери. Сильнейший бальвар в истории. Север уже слагает легенды о нем. И он здоров, как и я.
Теперь никто не орал. Все слушали.
— Он совершил королевское паломничество, и прошёл Дикие Земли. Боги даровали ему избавление, за те испытания, что он прошёл. Он исцелился. И стал полноценным бальвом. Его форма не велика, но вы не поверите: он обращается тигром, как его Великий прадед Лионис.
Снова гомон. Полукровки дрочили на Лиониса, только так. Даже сильнее, чем на королевскую семью.
Королевства, что их отвергло.
— Это знак... — прошептала Гешна, закрывая глаза, — В мир пришёл новый избавитель.
— Я подумал ровно о том же, — оскалился Ияль.
— Где он?!
— На севере. Собирает силы. Он встретился со мной в Хершеше, чтобы дать весть вам. С другим племенем он договаривается через тезарскую принцессу.
— А люди тут при чем?..
— Собирается великий альянс, дорогая. Величайшее восстание в истории, в котором будут не только бальвары. Король Арман желает, чтобы ты пополнила армию, и помогла разить его врагов. Нам нужно уничтожить два гнойника на лице степей. Освободить своих отцов и матерей.
Гешна сощурилась.
— Это будет сложно.
— Если только вашим племенем — да. Но кроме вас, в бой вступит ещё Серое Братство. Я свяжу вам всех, несколько племен и...
— А какой нам с этого прок? — вдруг спросила вожачка, и Ияль начал судорожно сочинять на ходу:
— Король лоялен к полукровкам. можешь просить его, о чем хочешь. Только не наглей.
Гешна подалась вперёд, и грозно зашептала:
— Я хочу, чтобы король признал моего сына бальваром. Чтобы его приняли на севере, как равного. И позволили совершать паломничество каждый год, если он не пожелает остаться там.
— Э... даже если король признает твоего сына, не факт, что больного примут остальные.
— Он здоров. Иялле!
Гиены разошлись, давай путь небольшому мальчонке, с пепельными волосами. На вид ему было лет шесть. Впрочем, в таких условиях, его возраст вполне мог быть намного больше.
— Ты назвала своего сына "всполох"? — спросил Ияль, с явной издёвкой.
— Звёздный всполох. Борхи Иялле... В честь отца.
Женщина вывела ребёнка вперёд, и положила ему руки на плечи. Ияль почувствовал, как у него по спине загулял пот: у паренька были сапфировые глаза, которыми в этой пустыне мог похвастаться только...
— А кто отец?.. — спросил бальвар, не отводя взора от ребёнка.
— Один негодяй. Сбежал от меня десять лет назад... — Гешна явно намекала на что-то, — Тоже был полукровкой. По отцу. Он передал моему мальчику гены обращения. Я дала ему регенерацию.
Женщина взяла руку сына, и провела костяным клыком, оставляя ровный прорез, что тут же зажил.
— Он полноценен. И прекрасен. Покажи нашему гостю свой облик...
Мальчик довольно бодро обернулся, и уселся на песок, в виде пепельного...
Мать его, льва.
***
Граница Кастамара была довольно серьёзной. Пост находился на дороге, и походил на форт. Вместо стены, стояли каменные столбы, на расстоянии ста метров друг от друга, и явно имели магическую природу.
Посольскую миссию досматривали, проверяли документы, сверяли по спискам. Агнесса чувствовала, как проходит магические барьеры.
С самого начала, это место казалось каким-то... слишком правильными, слишком дисциплинированным. Форма солдат была идеально вычищенной, строгой. На батингофский манер... или на кастамарский, учитывая, что мода запада пришла отсюда.
Они все были похожи на инквизиторов, только без пистолетов, с металлическими кольцами на лбах и в чернённых доспехах поверх плащей. На один пост было до тысячи солдат, и более сотни мельтарумов, сверлящих пришедших внимательным взглядом.
Когда они группой проходили через ворота, один мельтарум указал на Лиру, сидящую на руках Агнессы, и к ним быстро подошёл солдат:
— Миледи, пройдите, пожалуйста, со мной.
Он указал в аккуратное здание, с решётками.